мне уже хотелось, чтобы бандиты подольше не уходили с моей дачи и дождались Полину. Моя милая сестра-каратистка, увидев, как обращались с ее сестрой, спокойно точно реагировать не будет. И никакой пистолет ее не остановит! И тогда она им так задаст! А то нашли, над кем издеваться, надо мной, слабой женщиной…
Теша себя такими приятными мыслями и от души злорадствуя про себя наперед, я с ненавистью резала хлеб толстыми кусками, не особо стараясь, чтобы они выглядели красиво. Перебьетесь, гады!
Троица навалилась на еду. Более-менее прилично ел Рябой. Он не выхватывал куски хлеба из-под рук своих товарищей, не вылавливал из банок лучшие куски и вообще не торопился.
Конечно, из всех троих он был мне наиболее симпатичен, но я не строила особых иллюзий на его счет. То есть, я понимала, что от нападок Скворца он меня защитит, но если возникнет конфликт между мной и Мутным – Рябой однозначно будет на его стороне. Мы по разные стороны баррикад, и это я понимала прекрасно.
Вообще, я заметила, что Мутный прислушивается к Рябому. Хотя решение принимает сам. Рябой был кем-то вроде правой руки Мутного, его как бы советником. А Скворец – просто шестерка.
После обеда Мутный отвел Рябого в сторону, они о чем-то пошептались, после чего Мутный сел на крыльцо и стал задумчиво смотреть на соседские дачи.
«Господи, что же им нужно? – думала я, перемывая посуду в очередной раз. – Для чего они пришли именно сюда? Или это просто случайность?»
Накормив детей, я снова отправила их играть на улицу. Мне не хотелось, чтобы они находились в обществе бандитов.
Когда стемнело, я позвала детей домой, нагрузила их игрушками и велела сидеть в спальне и не высовываться от греха подальше.
Мутный куда-то выскользнул за калитку. Я видела, как он крадется по улице. Отсутствовал он с полчаса. Все это время мы сидели в кухне и молчали. Скворец бесперерывно курил и время от времени тер шишку на лбу. Периодически он бросал на меня злобные взгляды, но каждый раз натыкался на твердый, неумолимый взгляд Рябого. Тогда он отводил глаза и бормотал в сторону какие-то ругательства, качая головой.
Я все время боялась, что Рябой куда-нибудь выйдет, например, в туалет, и мне придется остаться со Скворцом наедине.
При мысли об этом сердце мое екало, а душа падала куда-то в пятки. Но Рябой внимательно посматривал то на меня, то на Скворца, и уходить никуда вроде не собирался.
Когда вернулся Мутный, он сразу же отозвал Рябого в сторону. Они снова о чем-то пошептались. Я заметила, что Мутный значительно повеселел после своей вечерней вылазки. Да и взгляд Рябого потеплел.
Мы сидели в кухне, когда раздался скрип калитки. Бандиты насторожились. Мутный сделал всем знак молчать, а сам встал и вытащил пистолет.
– Идите в комнату, – тихо приказал он Скворцу с Рябым, а сам встал в угол и взвел курок.
Бандиты прошли в спальню. Я молилась, чтобы тот, кого принесло в этот час ко мне, не заподозрил ничего и не заорал на весь дачный поселок от страха. Иначе мне и детям – конец.
– Открой, – тихо сказал Мутный. – И смотри не ляпни,