именно такими персонажами. Там могли полоснуть по горлу осколком стекла за любое неверно сказанное слово или показанный жест.
Сижу в темном холле, ребята из охраны остались на улице, за дверью голоса. Наверняка рыжая обрабатывает девчонку, сбежать хочет, вот уверен в этом.
Улыбнулся.
Первый раз за несколько дней, наверное, хотя смешного мало. А вот наличие парня у этой Арины – не факт, что и это имя настоящее, – огорчило. Надо бы проверить, есть он вообще или нет, а еще узнать, кто она такая, откуда и что делала в том баре. Нутром чую, непростая она и отпускать не стоит.
– Мы закончили, Тихон Ильич.
– Да, мы закончили. Слушайте, а почему меня не осмотрит гинеколог, не возьмет мазок, а вдруг вы меня трахнуть захотите, а тут все анализы уже готовы?
– Все сказала?
– Нет.
– Можешь не продолжать, дальше мне неинтересно.
Арина вручила кусочек ваты, что прижимала к сгибу руки, медику, надела курточку, застегнула ее под горло, посмотрела на меня:
– Слушайте, Тихон Ильич, я устала, уже поздно. Давайте встретимся завтра, точнее, уже сегодня, как раз будут готовы анализы. Вы передо мной извинитесь, я приму извинения, и мы простимся навсегда. Ок?
Вот же наглая какая.
– Нет.
– Слушайте, а вы трудный, вам говорили об этом?
– Говорили, пойдем.
– Куда на этот раз?
– А с чего такая резкая перемена? В отделении ты мне «тыкала», смотрела так, будто готова была убить взглядом, а сейчас я Тихон Ильич?
– Священный трепет медсестры передался мне воздушно-капельным путем. К хозяину города только на «вы» и с придыханием, жаль, второе я не умею.
– Я заметил. Называй адрес.
Мы сели в машину, девушка, повернувшись, посмотрела удивленно, даже в плохом освещении было видно, как она устала, бледная, под глазами синие круги. Такая резкая перемена, вроде в полиции была свежее. А вдруг и правда наркоманка и сейчас ее отпускает?
Подумал об этом, и так противно стало.
Нет, я много что и кого видал за свои сорок два года: передозировки, ломки, мольбу о дозе – я знаю, какое это дно, так двое моих друзей по молодости ушли. Но в то, что эта красивая молодая девушка такая, глядя на нее, верить отказываешься.
– Ты бездомная? Доза нужна, да?
Долго не отвечает, только смотрит, плотно сжав губы, водитель ждет, в салоне тепло, но я вижу, как она дрожит. Минуту назад она шутила, а сейчас совсем другая, не спорит, не хамит. Что такого я сказал?
– Луговая, шесть.
Господи, до боли знакомые адреса, Луговая, восемь – малосемейка напротив шестого дома, дом, где я вырос, тот самый гадюшник.
– Тихон Ильич? – Вадим поворачивается ко мне, сам выруливая со стоянки клиники.
– Ты слышал адрес?
– Да.
Дорога по пустым ночным улицам занимает двадцать минут, все это время Арина смотрит в окно, я не лезу к ней, самому надо подумать. Я должен знать, кто она такая и что здесь делает; если привезла груз, будет наказана, как все, кто захочет утопить город в дури.
– Пригласишь?
Не отвечает, просто выходит и идет