сведения об устройстве мира, известные ей еще с первого университетского года, давали на этот вопрос негативный ответ.
Шпиль был местом-которое-не-место, во времени-которое-не-время. Даже сам факт его существования граничил на грани безумства и едва ли воспринимался с позиции Настоящего. Сказать про него, что он «был», означало грубо исказить реальность. Если понятие реальности еще продолжало иметь смысл в этом котле заблудившихся душ.
Десс огляделась по сторонам. Она с удовлетворением отметила про себя, что Бард, несмотря на недавнюю дерзость, был также сражен открывшимся видом. Можно было приучить себя к теням, снующим по стенам, но вот привыкнуть к королевскому великолепию этого засыпающего мира было выше человеческих сил.
Как и несчетное число раз до этого, она с придыханием подняла глаза. Железные своды утопали в бесконечности наверху. Где-то вдали они смыкались в подобие купола, повинуясь задумке Архитектора, что решил придать своему произведению законченный, привычный первым колонизаторам вид. Вершина купола терялась в сердитой массе облаков, пронзаемых многочисленными башнями.
Башни, преимущественно серебряные и лишь изредка тускловато-бронзовые, поддерживали купол на своих стройных плечах, перекликаясь между собою посредством изящных мостиков итуннелей.
Земля под их ногами сбегала вниз, где-то застывая на протяженных плато, а где-то соскальзывая навстречу далекому краю в стаккато из спусков и лесенок. Если приглядеться, на некоторых из них можно было различить человеческие фигурки, многозначительно спешащие по своим делам.
Все лестницы вели наверх, к вершине, к самой центральной башне и к царю всех шпилей, черной громадой выстреливающему из череды своих собратьев и мчащемуся наверх в самое сердце купола.
– А ты говоришь, что мы не видим неба, – мечтательно протянула Десс. – Посмотри, у нас даже облака есть.
– Это не настоящее небо, – отрезал Бард, помотав головой, словно стряхивая с себя наваждение. – И это не настоящие облака. У неба не должно быть предела, в то время как все ваши башни утыкаются в потолок этой громадины.
– Это не купол в чистом виде, Бард, – терпеливо объяснила Десс. – Слово потолок в твоем исполнении – несказанно грубая аппроксимация. Это… некая оболочка, которая видится тебя замкнутой. Понимаешь?
Он не понимал, но Десс продолжала.
– Во-первых, на своей вершине поверхность вырождается в шпиль. Видишь центральную ось? А во-вторых…
– Десс, перестань, – Бард осторожно прервал ее. – Мне незачем знать все эти премудрости. Половина используемых тобою терминов мне все равно ничего не скажет. Ты же знаешь, что все эти разговоры ученых людей всегда оставляли меня в состоянии легкого замешательства и сильно травмированной самооценки.
Десс кивнула из вежливости, хотя ей и нелегко было вообразить себе самооценку Барда сильно травмированной. Эта составляющая его естества была одной из самых живучих.
– Хорошо, – уступила она. – Но вот, например, облака…
– Такая