Пряхин и, прихватив гармошку, подался на улицу.
Как нетрудно догадаться, вскоре Пряхин женился на Ксении Николаевне – на той самой почтовой работнице, что за один сеанс излечила его от пристрастия к заграничным бабам.
Еще долгие годы, когда счастливый муж, насмотревшись рекламы, спрашивал: «Ксюш, а Ксюш, может, и мы пылесос купим?», супруга неизменно отвечала: «Не надо, Антоша, уж я как-нибудь и сама пыль обмахну».
Золотая торговля
Жить бы Пряхину и жить счастливой семейной жизнь, но тут нагрянула так называемая перестройка. Все завертелось, закрутилось, да так стремительно и непонятно, что предприятия стали закрывать, а сотрудников на заводах – сокращать. Не избежал этой участи и Пряхин, работавший слесарем на местном керамзаводе.
После увольнения с родного предприятия психику Антона Васильевича в безопасных пределах удерживала только игра на любимой гармошке. За музыкой к гармонисту приходили нестандартные мысли, похожие на афоризмы. Например: «Разве обязательно драть глотку сухарями и ломать зубы о черный хлеб?» Или «Жизнь дается один раз, а обед должен быть, как минимум, трижды в день», «Мы не для того родились в золотой век, чтобы барахтаться в навозе!»
Увы, человеку, оторванному от здорового трудового коллектива, так легко свернуть на стезю порока. Иными словами, не будучи приверженцем лечебного и всех прочих голоданий, Пряхин надумал заняться изготовлением якобы золотых колец. Изготовление – половина дела. А вот реализация!..
Кто серьезно занимался сбытом продукции, тот понимает, насколько это хлопотное занятие. Тут тебе и маркетинг, и конкуренты, и перенасыщенность рынка… Даже внешний вид бизнесмена влияет на размер его финансовых поступлений.
Довольно скоро Пряхин сообразил, что проще всего торговать фальшивыми кольцами, выдавая себя за потомственного алкоголика, пропивающего семейную реликвию. Гнетущее бремя утреннего похмелья так хорошо известно местному населению, что кольца приобретались не столько из врожденной алчности, сколько из сострадания.
Пряхин понимал, что обязательным штришком имиджа розничного торговца золотом должны быть трясущиеся руки и фиолетовое пятно под глазом. Такое перевоплощение давалось ему легко. Помогали и природные данные – яркие волосы Андрея Васильевича косматились так безобразно, что, глядя на них, хотелось плакать. Подсобляла имиджу и сознательная недельная небритость. Словом, в Пряхине проснулся артист, нагло потеснивший в нем недавнего христианина.
Если в Японии самым подходящим местом для получения сверхприбыли считается Токийская биржа, то для Пряхина ее с успехом заменил столичный железнодорожный вокзал, куда он добирался на своем дряхлом жигуленке.
Вокзал – идеальная отправная точка для дураков, навьюченных радостью удачного приобретения. Чаще всего билет у таких «счастливцев» был куплен только в один конец. И этот конец терялся где-то в далеких и завьюженных просторах бескрайнего отечества, а то и вовсе за его пределами.
Окольцованные