маленький медвежонок шел по тропинке в обнимку с любимым бочонком меда. Он довольно улыбался своим мыслям. Сегодня дед наполнил бочонок свежайшим луговым медом. Он пах так чудесно, что рот Бори сам собой растягивался в счастливую улыбку до ушей. Что может быть лучше меда? Медвежонок так замечтался о любимом лакомстве, что не обратил внимания на шуршание веток и листьев за спиной.
– Ой! – Боря кувырком полетел в овраг вместе со своим бочонком. Толчок в спину сбил его с ног, а природная неуклюжесть довершила дело. Кувырок, второй, третий… И медвежонок лежит на дне оврага среди обломков в липкой медовой луже. Непонимающе облизнув перемазанный медом нос, Боря оглядел обломки.
– Мой мед! – прошептал медвежонок. – Я разбил бочонок! – и он горько заплакал.
Из кустов наверху оврага раздалось злорадное хихиканье. Трин удовлетворенно потер лапы, оскалившись. Колька с Тимкой радостно переглянулись: «Дай пять!» – и кабанчик стукнул копытцем по протянутой лапе.
– Уходим! – мгновенно перестав улыбаться шепнул росомаха. – Сюда идут.
***
–Кто-то плачет? – Дин тревожно дёрнул черным ушком и остановился посреди ромашковой поляны.
Яра тут же замерла на месте, а убежавшая вперед Мила, примчавшись, прижалась к ней. Все прислушивались к лесным звукам с беспокойством.
– Кажется, Боря… – лисенок тряхнул головой и бросился сквозь кусты.
Рикки с Жужей тревожно переглянувшись, рванули следом.
– За ними! – скомандовала Яра. И они с пумой устремились за малышами.
Резко затормозив всеми четырьмя лапами на самом краю, лисенок выдохнул: «Боря, ты как там оказался?»
Сзади, не успев остановиться вовремя, в него врезался Рикки.
– Ой! – лисенок, качнувшись, начал съезжать в овраг. Мощная серая лапа дернула его наверх, и он полетел вверх тормашками в кусты, из которых только что выскочил: «Ой!»
– Кажется, это место такое, где все говорят одно и тоже – подумал Боря, пытаясь понять, что за суматоха творится наверху.
– Извини Дин, перестаралась, – смущенно пробормотала Яра, ставя лисенка на ноги и отряхивая его от листочков и веточек.
Дин, очумело покрутив головой, пришел в себя. Что-то день у него сегодня какой-то… И тут он вспомнил: «Боря!» – и кинулся к краю оврага.
Рикки уже бегал по кромке туда-сюда в волнении: «Ты как там оказался?»
– Не знаааю, – протянул медвежонок. – Я шел домой. Дед мне налил полный бочонок меда. Свежего! Он такой пахууучий. И вдруг бах! И я уже здесь. И бочонок… Вот… – и он всхлипнул.
Пчелка расстроенно кружилась над разлитым медом. Столько работы испорчено, как же так… Она тоже готова была заплакать.
Мила с Ярой озадаченно переглянулись. А Дин сказал: «Давай, мы тебя вытащим!»
– Дед тебе новый бочонок сделает, не плачь! – Рикки было очень жаль бедного Борю. Все в лесу знали, что медвежонок и бочонок меда – это одно целое, неразлучное, неделимое! Это как у Бори лапу оторвать, ну или ухо. Ужас просто!
– Вытащите