я понял, судно исполняет роль наблюдателя за горлом залива Каттегат. Огни маяка Скаген должны быть еще видны, но включается он по расписанию и только тогда, когда это требуется кригсмарине. В рубке отсутствует локатор, их массовое использование еще не началось, на ходовой вахте четыре человека: тралмейстер, но он сидит в своем «вороньем гнезде», рулевой, матрос-наблюдатель и я. Один человек находится на нижней палубе в районе траловой лебедки. «П»-образной кормовой балки тоже еще не придумали, трос елозит по роллингу на срезе главной и траловой палубы. Первые два часа прошли спокойно, затем тралмейстер Отто из своей конурки прокричал:
– Уходи на ветер и самый малый!
Что у него там произошло, пока непонятно, но мастера он не вызвал, просто выбирает трал. Затем он высвистал боцманскую команду, когда трал начал подходить к корме.
– Найт! Давай на контркурс и пройди назад мили три.
Оказывается, зацепили довольно плотный косяк сельди и требовалось повторить траление. Но, несмотря на маневры, наблюдение за морем мы продолжали. Больше ничего интересного за вахту не произошло. Военных кораблей не обнаружили, просто ловили рыбу и наблюдали за окрестностями. Утром, уже не на моей вахте, повернули назад и почти вернулись на место. В 10.24 у меня в каюте, больше похожей на рундук с двумя койками, зазвонил телефон:
– Быстро наверх, с оружием, мины!
Не знаю, специально или нет, судно пошло проливом между Масескаром и Фагельскаром, скалистой грядой островов севернее, этот проход позволял срезать почти 10 миль, но только в хорошую погоду. Стараясь не сбить дыхание, но действуя максимально быстро, я поднялся с постели, набросил на себя кое-какую одежонку и вышел на палубу, на ходу снаряжая магазин L39. С левого борта ничего не оказалось. Обошел рубку со стороны бака, и мне показалось, что я вновь посетил кафедру МТО (минно-торпедного оружия) на Дровяной, 10, а незабвенный Абрам Борисович Гейро развесил свои плакатики на доске. Две мины! Одна порядком заросшая «Моник», еще Первой мировой войны, а вторая – «вассербаллон», самая короткая из немецких мин этой войны, свеженькая, но успевшая потерять якорь и плававшая скособочась. Рожков видно не было, их может быть от четырех до шести, а может иметь неконтактный взрыватель. С «Моникой» удалось разобраться быстро и без взрыва, она, скорее всего, была уже «тухлая», но воздушная камера у нее бронзовая, так что время над ней не властно. Затонула с первого выстрела. А вот со второй пришлось помучиться: пролив узкий, даже на довольно вертком траулере там тесно, а мне в прицеле был постоянно виден бомбовый детонатор, он у нее сбоку и довольно длинный. А все же происходило на ходу и при качке. Наконец кэп смог поставить судно в такое положение, что можно было безопасно выстрелить в эту чертовку, так, блин, с противоположного борта подошла волна, и я промахнулся, пришлось быстро перезаряжаться и бить еще дважды, прежде чем эта чертовка начала тонуть. Но, едва достигнув грунта, она взорвалась, впрочем, так даже лучше, чем затаившаяся под водою смерть, с 680 килограммами смеси тротила и гексогена.
– Неприятная