«густоперченый мальчик», а по-правильному – гуттаперчевый), и за парочкой жонглеров. Вот иллюзионист не впечатлил: с моего места мне неожиданно хорошо было видно все его банальные уловки, с помощью которых он дурачил зрителей.
Да, визит в цирк оправдал себя сам по себе, именно как зрелище. А вот как свидание – полный провал. Еще до конца программы я точно решила для себя, что от дальнейших встреч с Арцахом воздержусь. Разве что сугубо по работе.
Смешно, меня даже посетила мысль, что было бы куда удобнее, будь Арцах женщиной, а я мужчиной. Тогда уже я могла бы начать ухаживать и уж не дала бы повода сомневаться в тоне моих намерений.
Не поймите неправильно, я не отношусь к тем абсолютно пассивным дамам, что полностью убеждены, что мужчина – ухаживает, а женщина – принимает ухаживания. Но в случае с Арцахом мне, во-первых, не хотелось делать за него всю работу. А во-вторых, я даже без нынешних тетушкиных метких вопросов подозревала, что мои активные действия пропадут втуне.
А когда на арену вышла угловатая девица в ярких штанах в облипку и красном лифчике и начала показывать фокусы с огнем, Арцах уставился на нее так, что я слегка разозлилась. Значит, вот это костлявое нечто, пробежавшееся по раскаленным углям, его впечатляет, а сидящая рядом красавица в моем лице – нет? Или мне нужно опять, как во время нашего знакомства, одной ногой вырубить двухметрового амбала, чтобы привлечь его внимание?…
– …как пацан малолетний, – подытожила я свой рассказ. – Ни малейшей заинтересованности мной. Как будто это я его в цирк привела за хорошие оценки.
– И как, отшила его? Руки не жав, прощальных слов не тратя? – полюбопытствовала Мила.
Я смерила взглядом том Шекспира на ее тумбочке. Хорошо, что скоро тетушку выписывают, а то вот уже и «Макбета» в разговоре употребляет.
– Угу, – проворчала я, – и все остальное, как по пьесе. Голову с плеч да на частокол… Давай-ка сменим тему. Как там твое новое левое колено? Хорошо себя ведет?
…если честно, то практически отшила, да-с. Поблагодарила за хороший вечер, крепко пожала руку, не позволяя на сей раз поцеловать. И предупредила, что пока что – буду занята, увы. Так что не могу гарантировать встречу в ближайшем будущем, вот так.
Варданян смотрел на меня с пониманием.
– Работа? – серьезно уточнил он. – Новое задание?
– Похоже на то, – в тон ему ответила я.
Вот она, чертова сила обаяния: я не сказала Арцаху, что имела определенные виды и надежды на наши встречи. Зачем? Я ведь понимала, что не хочу дальнейшего, так сказать, продолжения банкета. Симпатия? Пусть. И нужная связь, очередная полезная ниточка в ткани моих тарасовских знакомств. Но не более.
– Евгения, вас подвезти? – предложил он.
– Нет, я на своих колесах, спасибо.
– Надеюсь, мы с вами еще увидимся? – Это был вопрос, и явно не риторический.
– Надежда умирает последней, – мстительно уклончиво отозвалась я. Если уж пользоваться дурацким стереотипным правом