не пришлось, она, итак, последнее время всегда была с собой. Сделав первую затяжку, Женя выдохнула дым с облегчением, высвобождаясь из оков своего подсознания.
– Мда… – протянул Андрей. Женя вопросительно посмотрела на него. – Что-что, а вот то, что мы будем курить с тобой вместе, я уж точно не мог себе представить.
– Ну, уж прости, в этом я точно не осталась хорошей девочкой.
Она еще полностью не пришла в себя, и ехать ей больше никуда не хотелось. Если они увернулись от одной многотонной машины, не факт, что не встретится вторая.
– Давай поговорим здесь и сейчас, – серьезным тоном произнесла она, беспокоясь вдобавок и о супруге. Он скоро начнет нервничать, а это никому не пойдет на пользу.
Андрей, немного помешкав, предложил переместиться внутрь салона. Говорить там было куда комфортнее, чем перекрикивать несущиеся мимо автомобили.
Он уверил, что в салоне курить можно, а посему не обязательно выбрасывать ниточку успокоительного.
– Не знаю, как правильно начать, – он все же выбросил сигарету и потянулся в карман за новой. Либо просто оттягивал момент.
– Не думаю, что ты просто решил покатать старую знакомую, – парировала Женя.
– Да, – кивнул он, чиркая зажигалкой. – Мне нужна твоя помощь, Ева.
Он старался не смотреть на нее, ему редко удавалось выдерживать зрительный контакт, а сейчас, когда речь шла о чем-то противоестественном, и вовсе боялся этого.
– О какой?
У нее в голове моментально проскочило несколько вариантов, в которых она могла бы понадобиться человеку. Самой трезвой мыслью оказалась та, что связана с ее работой. Но своими знаниями вряд ли могла помочь ему. Она имела дело с цифрами и никогда не считала себя на работе в своей тарелке. Склад ума Жени с детства был гуманитарным, только вот родители посчитали иначе и засунули в институт на кафедру экономики. Ведь «экономисты при любой обстановке в стране без хлеба не останутся».
Но Андрей выдерживал театральную паузу и позволял ее мозгу накидывать еще варианты.
– Не знаю, как правильнее начать, – он сделал большую затяжку и задержал дыхание, оставляя вредный дым в легких.
Через минуту выпустил яд из себя и решился:
– Моя… В общем, одна девушка исчезла. А в доме у меня происходят непонятные вещи.
– То есть? – хмурилась Женя, заостряя внимание на первом слове.
– Какое-то ощущение… Словно за мной следят, что ли… Подхожу к зеркалу, а мне кажется, на меня изнутри смотрят. И постоянное ощущение чьего-то присутствия.
Он запнулся, обращая внимание на ее реакцию, но девушка просто молчала и смотрела перед собой через лобовое стекло.
– Теперь ты понимаешь, почему я хотел с тобой наедине поговорить?
– Понимаю. Не понимаю, при чем здесь я?
– Тебе сразу честно, минуя всякую чушь?
Она никогда не любила, чтобы ей вешали лапшу на уши, поэтому предпочла честность.
– Ев, – черные глаза вонзились в нее, жадно рассматривая реакцию. – Я прекрасно помню о твоих способностях,