боролась с наваждением, стиснув зубы и глядя прямо в красные огни. В какой-то момент поняла, что вместо глаз демона вижу синие всполохи в глубине чёрных глаз дракона, и тут же Ла Джодок разорвал зрительный контакт, отпрянув от меня, как от чумной.
Не знаю, что было бы дальше, но тут сверху спустились два его собрата, и внимание Ла Джодока переключилось на них.
– Хватило? – коротко поинтересовался он.
– Да.
– Тогда уходим.
И компания быстро удалилась, но напоследок Ла Джодок бросил мне:
– Ещё встретимся.
В его тоне я услышала неприкрытую угрозу. Почему же он не потребовал казни прямо сегодня? Но сейчас было не до пестования собственных страхов, я заскочила в свой закуток и, схватив все снадобья Миры, понеслась к Зире, боясь представить, в каком она состоянии.
Торопилась я зря. Девушка уже не дышала.
***
На другой день Мира рассказала, что только море могло спасти Зиру, достаточно было опустить девушку, даже бездыханную, на самое дно. Сэддэки связаны с морем родственными узами, и черпают свою силу и жизнь в водной стихии. Но Певуны расположены слишком далеко от морских просторов – несколько недель на лошадях, – поэтому у Зиры не было ни единого шанса.
Демоны не просто пьют силу сэддэков, они выпивают её значительно быстрее всех других рас, заодно ограничивая способность к регенерации, потому что представляют собой противоположную стихию – огонь.
– Понятно, что Валтасару наплевать на жизнь Зиры, но как он мог отдать свой лучший источник дохода? – недоумевала я.
Валтасар совсем не выглядел удручённым смертью подавальщицы, а вот Варид, Стан, Дым и Карибд казались несколько расстроенными. Впрочем, понятно почему. Лишились наркотика, значит, ломка обеспечена.
– Видимо, очень много заплатили, – задумчиво проговорила Мира, – понимаешь, – тут же шёпотом и нервно оглядываясь, добавила она, – ходят слухи, что нас посетил сам Повелитель демонов.
Я только вздрогнула, вспомнив жёсткий взгляд красных глаз, и не стала комментировать это предположение.
Смерть Зиры стала поворотным моментом в моей жизни в этом проклятом мире. Я словно пробудилась от спячки, в которой пребывала всё это время. Только теперь стало понятно, что до этого события я почти смирилась со своим положением, глупо надеясь на какое-то внешнее чудо, которое придёт и освободит всю такую разнесчастную меня.
«Вырваться из этой клетки, уйти. Уйти, куда угодно, хоть в дремучий лес» – эта мысль стала превалировать в моём сознании, и больше не покидала ни на секунду. Я засыпала с этой мыслью и просыпалась с ней же. Теперь каждое утро я вставала на час раньше, хотя, казалось, раньше некуда, и по очереди отрабатывала знакомые ката.
Во мне росли решительность и злость, и это чувствовали все, даже так называемые «хозяева» почти перестали задирать, словно боялись, что порвётся до отказа натянутая нить. Я поняла, что готова умереть, но не остаться в рабстве. Да, именно в рабстве, наконец-то я стала называть вещи своими именами.
А