но как иначе проверить результат?
– Да, точно. Я это рассказывала. Стас, я никому об этом не рассказывала, даже не знаю, почему тебе…
– Ты мне доверяешь.
– Доверяю.
Вдруг из её глаз покатились слёзы, он знал, это слёзы облегчения. Прижал её к груди.
– Всё хорошо, теперь всё будет хорошо, – успокаивающе шептал он, – Я уверен, судьба накажет этих тварей. И это последний раз, когда ты плачешь из-за них.
– Я не плакала, – всхлипывая, произнесла Светлана, – Представляешь, я не плакала ни разу с тех пор, как меня выбросили на дороге. Я не помню, как добралась домой, вообще не помню, как провела первые дни, но я точно помню, что не плакала. Мама ничего не заметила, у неё большое хозяйство, младших двое, ей не до меня. А больше мне некому рассказывать, даже если бы они и не пригрозили, чтобы молчала. Я не знаю, зачем это на тебя вывалила, прости.
– Не извиняйся, – он отстранил её и провёл ладонью по щеке, вытирая слёзы.
– А ещё я тебе вымочила весь джемпер, – уже с улыбкой проговорила она.
– Это мелочи, – Стас тоже улыбался и праздновал в душе победу. Никогда, никому он пока не оказывал такую серьёзную помощь. Кроме бабушки, конечно.
– Ой, я же обещала тебе помочь! – спохватилась Света, – Что нужно делать? Где цветы, где вода? – судя по её тону, Стас понял, что она окончательно пришла в себя.
– Цветы здесь везде, вода в ванной, в бутылках, пойдём, покажу.
Пока Света передвигалась по комнатам, поливая цветы, которых было здесь очень много и они стояли везде: на подоконниках, на шкафах, на специальных подставках, Стас выполнял ритуал общения с котом, как и обещал Вере Степановне. Чтобы любимец не одичал, Станиславу надлежало держать Барона на руках, поглаживая и разговаривая с животным. Гладить разжиревшего рыжего монстра он согласился, а вот о чём разговаривать с котом, в отличие от хозяйки, не знал. Поэтому разговаривал с девушкой, следуя за ней из комнаты в комнату по большой двухкомнатной квартире.
– Я смотрю на тебя и удивляюсь: как ты умудряешься так спрятать свои роскошные волосы, – сделал он почти комплимент, имея в виду тугой пучок на затылке, в котором невероятным образом скрылась её медная пышная копна, виденная им однажды.
– Ой, Стас, мне подруги тоже постоянно делают замечание по этому поводу, – смущённо улыбнувшись, заметила она, – Алла говорит, то, что я делаю на голове страшно немодно, а Валя советует волосы не завязывать, но я не могу. Это сила привычки.
– Странная привычка, – заметил он.
– Меня бабушка приучила. Она меня воспитала. Родители много работают, им нами заниматься некогда, поэтому детство я провела с бабушкой. Она воспитывала меня по старинке, как воспитывали её. Объясняла, какой должна быть девушка, скромной и послушной, говорила, что косы – это украшение девушки, и не разрешала мне их обрезать, но в то же время заставляла всегда заплетать, убирать волосы под косынку или под шапочку, чтобы не показываться на люди простоволосой, как она говорила. Я особо не понимала смысла этого слова,