в папке вся инфа. Расписание её, еще фотографии и прочее. Ты после лета совсем обленился. – смеется Ник. – И, учти, что она не в кампусе живет.
Я удивляюсь.
– В смысле? Второй же курс? – переспрашиваю я. – Они же все тут должны крутиться два года?!
Ник пожимает плечами.
– Вроде, переехали сюда всей семьей. Из России, кажется. Видимо, родаки боятся дочку в общагу отправлять. – подмигивает он. – Ну сам понимаешь…свободная жизнь и мало ли что может случиться…
– Хм… – протягиваю я. – Ну ясно. Мне это всё равно не помешает.
Ну что ж, игра началась!
В прошлые разы мне требовалась буквально одна неделя, чтобы положить объекты на лопатки в прямом смысле слова. Девушки таят от одного лишь моего взгляда и пары фраз, ничего не значащих для меня. А они верят мне. Безропотно верят. Наивные.
А я всего лишь играю и не желаю меняться. Меня пьянит азарт и пофиг, что всё это аморально. Куражит от игры. Игра мой наркотик.
С фотографии на меня смотрит вполне обычная девчонка с темными волосами, собранными в косу. Думаю, проблем не возникнет. Жаль, что она не в кампусе живет, что значительно всё бы упростило и ускорило процесс, но ладно уж. Я внимательно изучил расписание ее занятий и определил круг лиц, с кем она общается. Осталось только подстроить первую встречу, да так, чтобы всё было реалистично.
Ну что, детка, держись, я иду за тобой!
Глава 3
Ирина
Дни тянулись мучительно долго, но я постепенно начала привыкать к новой жизни в штатах. Однако прошлое не хотело отпускать. Я продолжала общаться со своими друзьями из России по Скайпу и Фейсбуку, но с каждым днем звонки становились всё реже и реже. И в конце концов осталась лишь пара ребят, знакомых еще по университету, с которыми мы созваниваемся раз в неделю.
В колледже дела шли достаточно хорошо. Учебный процесс не доставлял никакого дискомфорта, наоборот, мне всё настолько нравилось, что незначительные пробелы в знаниях английского языка уже никак не влияли на понимание лекционных курсов.
Йель – это то место, где вы можете учиться у преподавателей, получивших признание во всем мире. Так, курс по финансовым рынкам у нас читает Роберт Шиллер5, лауреат Нобелевской премии по экономике. Ну круто же! Но больше всего меня поразил весьма эксцентричный профессор Шелли Каган6, читающий свои лекции, сидя в кедах на столе. В российских вузах такое бы, наверное, сочли неуважением и к студентам, и к учебному процессу в целом. А тут сидит такой неформальный дядька и умничает. Но, правда, умничает он очень интересно. Каган ведет у нас курс по философии под названием «Смерть», однако, среди студентов в кампусе он больше знаменит тем, что ставит всем только тройки и двойки. Надеюсь, со мной подобное у него не прокатит!
До 1930-х годов преподавание в Йеле велось исключительно на латинском языке. Представьте себе, что даже в коридорах студенты должны были общаться только на латыни. Слава Богу, что я родилась