сопротивлялся… А насчёт комнат – это такие особенные места… Они не простые. В нашем Чёрном Доме их много видов… Этих комнат. Многие из них безопасные. Многие имеют какую-то загадку или ребус, что-ли, чтобы пройти дальше, правило, испытание или типа того, а многие…
– Рефус?.. – на момент завис в своих мыслях Ёршик, пока ему что-то объясняла Мэри. Ёршик правильно её услышал, просто это слово возникло в его голове одновременно с её речью.
– …Однако путешествуя по Дому ты оставляешь следы, а Комната Чудес их заметает… Мы к ней и идём. – продолжала она.
– Это как? – очнулся тот от гула в голове.
– Это комната, в которую ты входишь, а затем выходишь, но не туда откуда входил. В случайное место. После этого тебя почти невозможно найти по следам или, возможно, даже запахам, и предположить, где ты. Тихий Двор – это другая волшебная комната… Помнишь ту, в которой мы сидели, когда Рип притащил твой труп?
Ёршик мрачно промолчал в ответ.
– Ой… Извини, это было необходимая мера… Он и мы тебя не знали… Мне честно всё ещё очень стыдно… Ну так вот… В Тихий Двор можно войти тем, кто его нашёл. Тем кто его не находил войти в него нельзя, только с разрешения того, кто его нашёл или тех, кто в эту минуту в нём находится. Прости, что всё так сумбурно, для тебя всё в новинку, а для меня сложно это всё объяснять, но я всегда рада помочь разобраться. Короче, Тихий Двор – это то же самое, что сказать – «Я в домике!».
– Уау, ничего себе, волшебные комнаты… – ответил Ёршик и вновь уткнулся в пол, – Ой, у тебя носки разные…
– Да. У Оливии, скажу по секрету, тоже. – замерцала Мэри глазками. Полуулыбка, шёпот, полу-наклон головы – она была игривым кружевом деталей каждое мгновенье.
– Необычно… – усмешливо подметил Ёршик.
– Ага. Это была моя идея. Какой идиот вообще носит два одинаковых? Это ж было бы скучно и тупо.
Они шли в темноте, их разговоры одним только жестом могла приостановить Оливия, прислушиваясь к свисту ветра и шорохам повсюду.
– Как же тут жутко… – шептал на ухо Мэри Ёршик.
– А чего ты ещё больше всего боишься?
– Темноты. – резко оборачивался назад Ёршик на какие-то звуки.
– А я мотыльков… – передёрнуло Мэри, когда та увидела на бледные светящиеся пятна, что летали вокруг некоторых ламп.
– В смысле?! Почему? Они такие безобидные…
– Я не понимаю почему они вечно летят в огонь… Все поголовно. Кто знает, что ждать от них… Один такой подпалённый мотылёк может разжечь такое… Они не понимают, что погибнут, и даже когда больно всё равно стремятся к свету, да и бесят, когда резко летят в глаза.
– Значит… ты боишься огня?
– Да… Мой самый частый ночной кошмар… это пожар… А вообще я ничего не боюсь! Если захочу, как заеду стулом по хребтине!
– Ха-ха-ха!.. Ты чудная. Слушай… Я тут вспомнил, как кто-то…
– М?
– …Я помню, что, когда я проснулся и очутился здесь, кто-то ломился и просился впустить его ночью. Он не смог… не смог войти…
– Ничего себе! Видимо