Сеу, предварительно ослабив опору моста. Когда два грузовика с немецкими солдатами попытались пересечь мост, он обвалился, и машины полетели в реку. Но еще до взрыва часть солдат спрыгнула с грузовиков.
– Но я слышала много взрывов, – сказала Элен.
– Те были на оружейном складе. Партизаны намеренно их устроили, чтобы заставить немецкий конвой отправиться на место взрыва и пересечь мост.
Входная дверь кабинета была открыта настежь. Вокруг собралась небольшая толпа. Элен промчалась по коридору в примыкающее здание, служившее Уго больничным стационаром. Поначалу она не понимала, кого привезли – немцев или французов. Но все, чьи голоса она слышала, говорили по-немецки. Элен осмотрела шестерых пострадавших, густо покрытых кровью. Чудо, что никто не погиб. Она попросила Мари принести одеяла, а сама сосредоточилась на раненом капитане. Тому срочно требовалась помощь врача.
Позвав Мари, Элен обрисовала положение. Нужно, чтобы кто-нибудь из солдат, толпящихся у входа, как можно скорее отправился в шато и привез Уго.
– Пусть скажет своим командирам, что капитан истекает кровью. Если доктор не окажет ему срочную помощь, он умрет.
Послышался стрекот мотоцикла, помчавшегося в шато. Элен делала все, что в ее силах, чтобы остановить кровь, а ее сердце билось так, что ударяло в ребра. Желая вызволить Уго, она намеренно преувеличила опасность кровопотери, однако сейчас капитан терял не только кровь, но и сознание. Она обхватила его лицо.
– Не отключайтесь, – приказала она. – Оставайтесь со мной!
Его веки дрогнули. Мутные голубые глаза уставились на Элен.
– Все в порядке, – добавила она. – Я вам помогу. Я уже послала за врачом.
Одной рукой Элен отвела ему волосы со лба, другой плотно прижала салфетку к ране, чтобы сдерживать вытекавшую кровь. Казалось бы, какое ей дело до жизни немца и к тому же нациста? Но сейчас она была медсестрой, оказывающей помощь пациенту. И потом, если бы атака партизан закончилось гибелью хотя бы одного солдата, местные жители испытали бы на себе все ужасы возмездия. А оно было бы скорым и жестоким. Еще в 1941 году фельдмаршал Вильгельм Кейтель, начальник штаба верховного командования вермахта, издал приказ: за каждого убитого немецкого солдата казнить от пятидесяти до ста коммунистов. Приказ этот вызвал волну протестов, когда выяснилось, что многие казненные вообще не были коммунистами. Убийство солдата не на поле сражение – это злодеяние, но оно не должно влечь за собой столь чудовищные ответные меры. Так считали все в окружении Элен. Оставалось лишь гадать, связаны ли руки у вишистского правительства, или же, наоборот, администрация Петена активно участвовала в этих жутких репрессиях. В дальнейшем приказ был пересмотрен в сторону уменьшения числа ответных жертв. Теперь казнили только десятерых, но и это ужасало.
Моля Бога, чтобы в шато откликнулись на ее просьбу и побыстрее вернули Уго, Элен продолжала успокаивать немецкого капитана, постоянно терявшего сознание. В ход шли все известные ей способы: нюхательная соль, похлопывание по щекам