нужен индивидуальный подход. Я знаю. Потому и работаю не почтальоном, а курьером по особым поручениям. Для этого я напечатал себе визитки с хитрым заковыристым шрифтом, сделал сайт и все такое.
– Я серьезно отношусь к своей работе, – сказал я. – И мой огромный опыт доказывает это.
– И вы дорого берете за свои услуги, как я слышала.
Но ведь вам именно это и нужно. Чтобы было подороже. Это дает вам ощущение, что вы покупаете особую услугу. То, что стоит денег, заслуживает этих денег, говорите вы. Но ведь это и для меня так же, разве нет?
Я улыбнулся, раскрыл сумку, которая лежала передо мной на полу, и начал свою привычную церемонию – показ документов.
– Разрешение от министерства транспорта, разрешение от министерства экономики, справка об отсутствии судимости, личная курьерская лицензия.
Следующая пачка документов: рекомендации от министерства обороны, снова – от министерства экономики, от руководства алмазной биржи, три рекомендательных письма из разных больниц, два – из разных отделов НАСА, личные рекомендации от профессора Эльякима Софтмана, от Михаила Топотаева, Доны Вудс, Альфонсо Пана.
И еще одна – похвальные отзывы. От ядерного агентства в Колорадо, от французского министерства экологии, от…
– Да-да, я поняла, – перебила она. – Можете больше не показывать документов.
– Ни разу не было такого, чтобы я потерял посылку, – сказал я. – И ни разу не опоздал. Никогда не оставлял посылок без присмотра.
Она сложила руки в замок (до чего длинные пальцы!) и несколько секунд на меня смотрела. Красивые глаза, слегка затуманившийся взгляд, который видит тебя насквозь – и в то же время вызывает желание защищать эту женщину. Теперь понятно, что находили в ней бывшие мужья.
– Пять посылок. Картонные коробочки размером десять на десять на пять, весом примерно по полкило. Раз в два месяца. Три нужно доставить из Монако, две – из Британии. Они должны быть всегда с вами, а если во время маршрута решите обменяться с кем-то – то только с тем, кто был рядом. Доставить мне посылки должны лично вы. Кроме того, иногда я буду просить вас отвозить одежду, украшения и некоторые вещи для моих тел за границей. Это не так секретно, но все равно важно для меня лично.
– Страховка?
– За ваш счет.
– Пошлины?
– Сделайте так, чтобы их не было.
– А если придется?
– Пусть не придется.
Я достал из сумки листок бумаги и ручку. Написал сумму, сложил листок и положил на стол между нами.
Далия Бар-Фехтман нагнулась и взяла сложенный листок. За ее спиной в комнату вошел то ли помощник, то ли дворецкий – высокий, с усами, сама выдержка, лицо вещает в спектре частот между снобистской заносчивостью и стыдливым осознанием своего подневольного статуса. Обожаю таких. Если бы презрение было излучением, то на волнах, излучаемых «личными помощниками» в сторону гостей, можно было бы готовить попкорн. На маленьком посеребренном подносе он принес две чашки, поставил их перед Бар-Фехтман и передо мной, держа их за ручки большим и указательным пальцами, прямыми, как линейка.
Бар-Фехтман