одновременно испуганный и возбужденный. – Надеюсь, ты прав.
– Сама увидишь.
– Кстати, Тайлер, мне нравится твой тон. Я не говорила? Такой обнадеживающий…
Даже если я только что сморозил откровенную чушь.
Не хотелось, чтобы Диана поняла, как сильно взволновал меня комплимент. Я задумался о ее словах, едва она повесила трубку. Долго крутил их в голове; снова и снова чувствовал, как по телу разливается приятное тепло. Что же за ними скрывалось? Диана на год старше меня, а житейского опыта у нее втрое больше – так почему же мне вдруг страшно захотелось уберечь ее от зла, захотелось, чтобы она была рядом, чтобы я мог погладить ее по щеке и пообещать, что все будет хорошо? Головоломка чуть ли не сложнее, едва ли не тревожнее, чем то, что случилось с небом. Что бы с ним ни случилось.
Следующий звонок раздался без десяти пять. Я лежал на диване одетый, но, несмотря на все старания, уже начинал уплывать в объятия Морфея. Очнулся, вытащил телефон из кармана рубашки и сказал:
– Алло?
– Это снова я. Тайлер, там по-прежнему темно.
Так, окно (ну да, темень); потом часы на тумбочке.
– Диана, еще слишком рано для рассвета.
– Ты что, спал?
– Нет.
– Я же слышу, что спал. Везет тебе. До сих пор темно. И холодно. На кухонном окне есть термометр, я смотрела. Плюс два. Разве должно быть так холодно?
– Вчера утром было не теплее. Как у тебя дома? Кто еще не спит?
– Джейсон закрылся с приемником. Мои… гм… родители, наверное… гм… отсыпаются после гулянки. А твоя мама? Проснулась?
– По выходным она так рано не встает.
Я занервничал, бросил взгляд в окно. К этому времени небо должно было просветлеть. Малейший намек на восход, и я бы успокоился.
– Ты что, решил ее не будить?
– Ну а что она сделает, Диана? Вернет звезды на небо?
– Это вряд ли. – Она помолчала. – Тайлер?
– Я тут.
– Что первое ты помнишь?
– В смысле? За сегодня?
– Нет, вообще. Первое в жизни. Знаю, это глупый вопрос, но давай поговорим о чем-нибудь, кроме неба. Минут пять-десять. И мне станет полегче.
– Что первое? – Я задумался. – Наверное, Лос-Анджелес. До переезда на восток.
Отец тогда был еще жив и трудился в стартапе И Ди Лоутона в Сакраменто.
– У нас была квартира с тяжеленными белыми шторами в спальне. Самое первое, что я помню, – это как я смотрю на эти шторы, а они колышутся на ветру. День был солнечный, мама открыла окно, и дул легкий бриз. – Меня неожиданно пронзила тоска: словно стоишь на палубе, а берег тает за горизонтом. – А у тебя?
Тоже воспоминание из Сакраменто, но абсолютно другое. И Ди взял детей на экскурсию по заводу. Наверное, уже тогда видел Джейсона в роли преемника. Диану заворожили перфорированные балки на полу, рулоны тончайшей огнестойкой ткани размером с дом, беспрестанный шум. Все вокруг было огромное. Казалось, пройди чуть дальше, и увидишь сказочного великана, прикованного к стене. Отцовского пленника.
Воспоминание было не из приятных. Диане казалось, что она никому не нужна. Что