высматривала знакомы красный грузовик, хотя и понимала, что маловероятно, что владелец «Ювеста» передвигается на нём в черте города, но подъехал автомобиль бизнес-класса – надёжный, мощный, но какой-то до обидного тривиальный. Варя невольно разочаровано вздохнула, но красивый жест, когда Стас открыл перед ней дверь, – оценила.
– Какую кухню предпочитаешь? – руки Григорьева уверено лежали на руле. Вдруг вспомнилось, на что способны эти руки и, особенно, пальцы.
– Всё равно, – Варя пожала плечами.
– Тогда грузинскую?
– Всё равно, – повторила она и предпочла отвести взгляд от рук, заметив, как усмехнулся Григорьев.
В ресторане, находящемся в глубине какого-то парка, нашёлся свободный чилаут, и Варя удобно расположилась на мягком, огромной стуле.
– Трусы.
– Что? – Стас поднял глаза от меню и удивлённо посмотрел на Варю.
– Трусы, на тебе были дорогущие трусы и не менее дорогущий парфюм, и солидная оправа для очков, причём, только оправа, сами стёкла с диоптриями, и, судя по качеству, они стоили гораздо больше оправы… Как я не заметила этого? Вернее, заметила, но не придала значения… – А ведь действительно, где внутри у Вари мелькнуло удивление, когда она увидела оправу, оптику, да и парфюм ей показался знакомым, но в тот момент ей было совсем не до этого…
– Действительно, – усмехнулся Стас.
– Ни один дальнобойщик не позволит себе такое бельё.
– Ты настолько разбираешься в дальнобойщиках? – он даже нагнул голову и улыбнулся. Широко и нагло.
– Я разбираюсь в белье.
– Охотно верю, – он кивнул. – Ты выбрала?
– Салат из свежих овощей, – не глядя в меню, проговорила Варя, это блюдо есть в любом ресторане, любой кухне.
– И?
– И всё.
– Понятно, – Григорьев качнул головой в знак согласия и вызвал официанта.
Стас сделал заказ, по собственной инициативе он добавил к Вариному салату люля-кебаб, отметив, что он «здесь объеденье», и бокал домашнего вина. Пока официант уточнял детали, Варя внимательно разглядывала Григорьева Станислава Георгиевича.
Она не ошиблась, ей не показалось от усталости и избытка адреналина в крови. Стас действительно был красив, и дело вовсе не в правильных чертах лица, а в спокойствии, сдержанности, которую он излучал, в некичливой, кричащей уверенности. Этот мужчина явно знал себе цену, цену своим словам и поступкам. Он знал, что он делает, когда, зачем и с кем… Весь его облик, не яркий, но задерживающий на себе взгляд, говорил сам за себя.
– Это было подстроено? Ты подстроил всё, да? – первой не выдержала Варя и задала мучащий её вопрос. – Что ты хочешь?
– Последний вопрос немного личный, не находишь? – ответил Григорьев вопросом на вопрос. – Что именно подстроено?
– То… Тот… То, что случилось там.
– Где там, что случилось? – словно издевался Стас.
– В номере, у дороги! – не выдержала и почти прокричала Варя.
– Хм… представим, что подстроено, но зачем?
– Ради