улыбке: уж кому как не ему знать, что грустные мысли в голове у этой девушки держатся не лучше, чем мука в сите. – Иди сюда, одноглазая!
Он притянул её к себе, запустил пальцы в волосы, заставив задрать голову.
– Какой ты стал высокий! Пунь! – и, подруга, напрочь уничтожив романтику момента, нажала ему на нос.
– А ты как была малявкой, так и осталась зато! – сгорбился оборотень.
– Ой-ой, нашёлся, чем хвастать… Дядюшка Шило!
Так же легко, как и к парню, Мириам бросилась к сморщенному старичку, выглянувшему затворить всё ещё распахнутую дверь.
– Девка непоседливая, ты?! – слепо прищурился он, с готовностью обнимая гостью в ответ. – Сколько ж ето годков прошло? Пять? Семь?
Мири только отмахнулась:
– Да кто их считает! Ты-то всё так же хорош, как и раньше!
– Ай! Кости уже старые, того и гляди рассыпятся! – и, едва отпустив девчонку, с прытью пожившего, но не отяжелевшего волка подскочил к Леши и сцапал его за ухо костлявыми пальцами: – Тебе чаго было сказано, младшо'й?! Не пущать! Никого!
Вынужденный скрючиться в три погибели оборотень легко мог бы вырваться, но не понаслышке знал, как крепка хватка у деда Шило, поэтому оставить ухо в стариковских пальцах не рискнул:
– Но это же Мири, дед! Свои! Уймись ты!
– А ты мне, щ-щ-щенок, не тыкай! Пасть покамест не почернела мне тыкать! Неслух малолетний!
– Ай-ай-ай! Деда! Ухо пусти, ухо! Да что ты, ну в самом деле? Какой я щенок, мужик уже взрослый!
– Так его, деда Шило, так! Мы, молодёжь, должны старших уважать! – посмеивалась Мириам. Её собственные уши тоже не единожды сводили близкое знакомство со своенравным стариком, но за детские проказы, на которых их с Леши ловили, по-хорошему можно было и розг дать. Шило же их жалел: оттаскает, а потом повинится и пряников принесёт. Кто, как не он, защищал их перед Ледной? Вот она строга непомерно! Старая шаманка ни разу не спустила внуку проделок, наказывая ничуть не меньше, а то ещё и больше, чем чужих детей.
– Куды?! Стой, куды, кому говорять?!
– Деда, ну не позорь меня!
Ох, как же Мири этого не хватало! Она любила путешествия. Любила бесконечные дороги, треск костра, брюзжание Викси и урчание Зверя под боком, уставшего за день волочь фургон. Но как же ей этого не хватало! Грозного, но заботливого до сумасшествия старичка, кругами улепётывающего от него Леши, пытающегося сохранить достойный вид, но, как и прежде, вызывающего дружный хохот торговцев, лениво стекающихся к площади. Поэтому она приехала сюда ещё раз, хоть и не была уверена, что друг обрадуется. Дом нужен всем. Хотя бы для того, чтобы раз за разом с блаженным вздохом «ну наконец-то!» из него уезжать.
Деда Шило, придерживая поясницу, ковылял ещё в дюжине шагов, а Леши, ничуть не запыхавшийся, вернулся к дверям, сжал запястье Мириам и затащил в дом.
– Куды?! Я вам сейчас! – стращал их старик, но Леши без зазрения совести захлопнул дверь.
– А что? В его возрасте свежий воздух знаешь, как полезен! – Брякнул щеколдой он.
И