запустится помпа для подкачки. С сожалением я наблюдал как прозрачная трубка оставалась пустой. Это должна была быть именно она, я не мог перепутать! Значит дело в чем до другом. Положив пакет с воткнутой трубкой на окровавленный пол, я стал искать внутри робота помпу, ручной насос или что-то подобное.
Спустя некоторое время я осознал, что даже если я и найду у нее этот блок, моих знаний все ровно буден недостаточно, чтобы с ним разобраться и заставить работать. Все что мне пришло в голову в тот момент – ударить в ее грудь кулаком несколько раз. Но и это не принесло никаких результатов. Я сел рядом на пол, прямо на разлитую кровь и смотрел на пентаморфа с жуткой досадой. Вместе с разлитой кровью от меня утекала возможность узнать, что же с ней произошло.
«Может быть собрать кровь с пола и как-то залить ее в гемоблок…», «попытаться замкнуть разорванные провода у нее внутри…», «найти аварийную кнопку перезагрузки, чтобы активировать помпу…» – я не знал, что мне делать и с грустью осознавал собственное бессилие. Мне было жаль ее. Жаль, что она не раскроет, кто с ней это сделал. Жаль не объяснит, что она искала в той канализации. Жаль, что она не произнесет ни единого слова…
Даже во мраке, перемазанное кровью лицо пентаморфа оставалось безмятежным и безмолвно волнующим мою душу.
Сидя в луже крови, еще несколько мгновений я смотрел в ее глаза… Мысли об отчаянных попытках воскресить робота казались мне безнадежными. Я ощущал себя жалким и беспомощным перед лицом подобной технологии. Да кто я такой, в конце то концов – подумал я…, как вдруг мое сердце встрепенулось от неожиданного озарения!
Ей нужно давление в системе, но вокруг не было ничего, что могло его создать. Ничего кроме меня! Как я мог забыть о налоговом катетере! Какой же я идиот…, мне следовало подумать о нем с самого начала.
Без долгих раздумий я скинул с себя рубашку и закатив рукав посмотрел на левое запястье. Привитый в младенчестве катетер затянулся глубоко под кожу, за несколько прошедших лет я не разу им не воспользовался. Льготы и привилегии учебы в церковной академии впервые вызвали гнев…
Направив фонарик на запястье, я стал быстро, как сумасшедший сжимать и разжимать кулак. Вытащив трубку из пакета с мозгом, я облизнул ее на всякий случай и крепко, настолько, насколько смог, сжал левый кулак. Поднеся острый конец трубки, который был явно не приспособлен для того чтобы проткнуть кожу, я начал медленно вдавливать его себе в руку, надеясь что смогу добраться до катетера. Казалось не реальным сделать это самому. По крайней мере, именно таким способом. Максимум что у меня вышло, так это расцарапать кожу, что сделало задачу еще более невыполнимой.
Я отчаялся. Смотря на опухшую руку, на которой уже ничего нельзя было разглядеть, я перевел взгляд на пентаморфа. Сдаваться я и не собирался. Отбросив от себя мысли о последствиях, закрыв глаза и стряхнув пот с лица, я набрал воздуха поглубже в грудь и вцепился зубами в левое запястье. Я сжал челюсть настолько,