ни было надзора.
Жить свободно. Эта идея ослепила Дамарис, но здравомыслие возобладало.
– Подозреваю, что такой путь оказался бы не из легких, милорд.
– Свобода – это всегда нелегко, а управление богатством налагает огромную ответственность и требует тяжелого труда.
– К труду мне не привыкать.
– Но готовы ли вы к испытаниям, риску и опасности?
– Опасности? – У него была странная манера внезапно уводить беседу в другое русло.
– Изоляция опасна для любого, – пояснил он, – но особенно для женщины. По-моему, у вас нет близких родственников?
– Нет, милорд.
– Родственники вашего отца?
– Отреклись от него задолго до того, как он женился на моей матери.
– А ваша мать была единственным ребенком у родителей, тоже не имеющих братьев и сестер?
Откуда ему все известно? Это лишало ее присутствия духа.
– Мужчины, вращающиеся в свете, посвящают значительную часть времени налаживанию связей, – сказал маркиз, – используя родню как исходный материал. Одинокая женщина отрезана от этого. Однако вы обрели семью. Теперь вы будете принадлежать к кругу Маллоренов, если пожелаете.
Если она пожелает? Дамарис так и подмывало засмеяться. На протяжении последней недели она с трепетным изумлением и тоской наблюдала за непринужденной, искренней теплотой, которой пронизаны отношения лорда Родгара и его братьев и сестер. Это было нечто такое, чего ей не доводилось испытать ни в Берч-Хаусе, ни в Торнфилд-Холле.
– Почему? – испуганно вырвалось у нее. – Я вела себя не лучшим образом.
– Вы совершали ошибки, частично из-за отсутствия знаний и опыта, необходимых для того, чтобы вращаться в свете. Это легко поправимо. К тому же вы сильная и волевая, что совсем неплохо.
– Моя мать считала это смертным грехом.
– Возможно, в этом и лежал ключ к ее проблемам. Если у женщины нет собственной силы воли, ей приходится подчиняться другим.
– А разве это не общепринятая норма жизни, милорд?
– Это то, чего вы хотите?
Дамарис задумалась:
– Я не знаю.
Он улыбнулся:
– Подумайте над этим. Что касается вашей подготовки ко двору, вы ведь в последнее время жили тихо и уединенно?
Дамарис встрепенулась, чтобы поспеть за этим новым поворотом его мысли.
– Вплоть до приезда сюда, милорд.
– Лорд Генри не устраивал для вас развлечений в Суссексе?
– Я была в трауре, милорд, но небольшие вечеринки с приглашением соседей устраивались.
– Даже траур по матери не требует целого года затворничества. А до этого вы принимали участие в светской жизни Уорксопа?
Ей стоило немалых усилий не рассмеяться.
– Моя мать не питала интереса к подобным вещам.
– А ваш отец?
У нее возникло мятежное желание воспротивиться такому допросу, но она сдержала колкий ответ.
– Отец жил на Востоке, милорд, что, я уверена, вам известно, – все-таки не удержалась она