его собственное горло и легкие оказались полны воды, которой так резко захотелось вылиться из мальчишки и перейти в него. Она была с привкусом хлорки. Что удивительно, Джо ею не подавился, хотя воды, казалось, вышло целое море. Кашель охватил мальчика, он стал судорожно хватать ртом воздух, напоминая промокший двигатель, который решил вернуться из мира мертвых.
Так Джо стал еще немного человечнее, когда молодая мать, рыдая за его локтем, вымолвила ему слова благодарности. Он узнал их имена и вызволил целый поток из легких Люсиана, чем спас мальчику жизнь. И даже несмотря на все случившееся, нисколько об этом не жалел.
Она нашла его через несколько дней. Миниатюрная, как и ее сын, совсем крошечная, только блондинка, в отличие от черноволосого мальчика. Джо открыл дверь, и увидел ее перед собой с шоколадным тортом из супермаркета. Она стояла, задрав голову, чтобы заглянуть ему, возвышавшемуся над ней на добрые пару футов, в глаза.
– Я вам кое-что принесла, – сказала она. – За то, что спасли ему жизнь. Я знаю, это немного и довольно глупо, но…
Джо всегда старался не пересекаться с соседями. Годами ему это превосходно удавалось, пусть в месте вроде «Ривервью» и при его-то занятости на работе это было проще простого. И чтобы это утверждение резко потеряло актуальность, оказалось достаточно несостоявшегося утопления, милого личика и халявной еды. Неожиданно для себя он пригласил ее в квартиру, вытащил из ящиков тарелки со сколами, сохранившиеся от прежних жильцов, и поставил их на крошечный обеденный столик, которым никогда не пользовался. Когда он попытался сесть напротив гостьи, его колени приподняли весь столик на полдюйма над полом. Пластиковые вилки и шоколадный торт опасно заскользили по дешевому клену, пока их не спасли проворные руки его соседки.
После этого Джо сместился в угол.
Ее звали Рита, она работала горничной в мотеле у шоссе. Девочка из соседнего дома должна была присматривать за Люсом, пока Рита была на смене, но иногда отвлекалась – то на телефон, то на телевизор, то на собственное отражение в зеркале, – и он выходил из квартиры. Он был хорошим мальчиком, смышленым, не разговаривал с незнакомцами и не играл на дороге, но его тянуло к воде, будто какую-то утку, он просто не мог удержаться. Если бы не высокий забор между комплексом и бетонным руслом реки, она находила бы его по щиколотку в воде, гоняющимся за рыбешками, лягушками или что там еще обитало. Хотя она и сама была такой в его возрасте. Она перепортила немало обуви и была не раз наказана за то, что играла в той же реке в то далекое время, когда казалось, будто в двадцать три года на день рождения пора дарить черные шарики с мультяшными стервятниками.
Джо слушал ее и ел торт, довольный тем, что она говорила сама. Это означало, что ему можно было ничего не рассказывать, а такие беседы он любил больше всего. Реймонду часто хотелось, чтобы он отвечал, смеялся или, что самое ужасное, делился своими мыслями по тому или иному вопросу. А так было нормально. Он только время от