дружить, не отпускали в гости, в кафе или кино, просто она всегда знала, что ей позволяется, а что нет. И это было для неё нормально, естественно.
Естественно садиться после лицея в машину с водителем и ехать домой, естественно делать всё домашнее задание, естественно отпрашиваться у родителей, если хотела задержаться после уроков, и всегда точно говорить, где находишься.
И ненормально сидеть в парке так, как сидит Ленка, закинув ногу на ногу, задрав юбку до середины бедра, и пить алкогольный напиток. Ненормально отвечать на скользкие взгляды Горшкова и тем более ненормально идти куда-то с таким парнем.
При этом напрямую отказать у Каримы духу не хватало. Получается, надо обидеть человека, а за что? Ничего же плохого Горшков не сделал… И посоветоваться не с кем. Подружки только рассмеются, им такие проблемы непонятны. Они вроде и знают, что Кариму воспитывают по-другому, что отец строгий, братья, но больше посмеиваются за спиной. Они-то ходят, куда и когда хотят, конечно, в пределах разумного, в девять нужно быть дома, родителей предупредить необходимо, отзвониться, но особенно в известность ставить необязательно. С Горшковым ты в кафе или с Никитой в кино.
А дома тоже не поделишься, мама скажет – спровоцировала, дала понять, что доступная, про девичью честь начнёт говорить, вздыхать, смотреть с укоризной. Про отца Карима старалась вовсе не думать. В последнее время ей не влетало – как прошлым летом в сердцах прошёлся шнуром от пылесоса по ногам пониже задницы, так с тех пор тишина. Долго тогда Карима в брюках ходила, летом, в тридцатиградусную жару. Она, конечно, сама виновата – обещала, что уберётся, вытащила моющий пылесос, раскидала шнур по дому, а сама забыла, заболталась с подружками в интернете, ну и словила… Виновата-то, виновата, но ходить снова с битой жопой, да ещё из-за какого-то Горшкова, не хотелось совсем.
– Ладно, пошли в школу, – поднялась Карима с лавочки, глядя на Ленку.
Шёл урок физкультуры, а после него классный час. От физкультуры Ленка была освобождена, какие-то проблемы с почками, а у Каримы временное освобождение, по физиологическим причинам. На классный час можно было не ходить, судя по тому, что подружка выпила банку джин-тоника, она и не собиралась это делать. В крайнем случае, зайдёт за рюкзаком в раздевалку, а то и верного пажа своего отправит – Вальку Семёнова. Тот был влюблён в Ленку с младшей школы, и она бесстыже этим пользовалась. А Кариме не идти нельзя, она даже не знала, почему нельзя, но точно знала, что на классный час явиться должна.
– Брось, отправим Вальку, он принесёт рюкзаки, твой тоже, – снисходительно ответила Ленка.
– За мной водитель приедет.
– Слушай, он же после классного часа приедет, после седьмого урока?
– Ну да.
– Вот тогда и пойдёшь к школе, он же не проверяет твою успеваемость, – закатилась Ленка в смехе. – Давай погуляем, погода-то какая! Лето почти! Тепло, травка зелёная, красота.
– Трава и трава.
– Это тебе «трава и трава», живёшь на свежем воздухе, в частном доме,