выбешивало.
Вечером Ник ушёл с Мариной, ежу понятно, что они не в монополию играли. Потом завалился в палатку и полез обниматься к Насте, пусть та спала и не чувствовала этого, но проснулась она в его руках, а не наоборот. Сама тоже хороша, нечего сказать. Какой озабоченный подростковый гормон дёрнул её? Зачем она сделала это? Что теперь подумает Ник? Ясно, ничего хорошего…
Настя дёргалась, нервничала, отводила взгляд от Ника и мечтала об одном – провалиться сквозь землю. Ник же вёл себя, как ни в чём не бывало, будто не было этого странного эпизода сегодня утром.
Настя выкарабкалась из палатки раньше него, приготовила на всех завтрак, ничуть не удивилась, увидев Марину, но, несмотря на сильное желание, не плюнула ей в тарелку. Только потом подошёл Ник, поблёскивая капельками воды на голом торсе, руках, крепком животе с проглядывающими пресловутыми кубиками пресса и дорожкой, убегающей под низко сидящие штаны.
– Доброе утречко, – бодро заявил Ник. – Сама готовила? – он посмотрел на Настю. – Стася, ты у нас не только красавица, но и умница, – подмигнул и отправился в палатку одеваться.
Позже все выдвинулись в путь, Ник благодушно поглядывал на окружающих, о чём-то поговорил с заспанным Зелёным, обнял Наденьку, грозясь увести её у дурня Веселова, сделал пару комплиментов зардевшейся Милане, а потом встал за Мариной и демонстративно игнорировал её попытки обратить на себя внимание.
Время от времени он придерживал Настю, подавал руку, подталкивал, а то и вовсе приподнимал, перешагивая с камня на камень, точно так же, как и вчера. Рассказывал о горах, которые окружали группу туристов, говорил названия, вспоминал легенды, одна жутче другой.
Например, про юношу, искавшего необыкновенной красоты озеро, нашедшего это самое волшебное озеро в таинственном месте, где живут злые духи, и ни одно живое существо не появляется в тех краях. Злые чары окутали юношу, но он всё равно выбрался из этого заколдованного места, однако, вернувшись в родные места, прожил недолго. Духи наказали красивого и сильного парня, отняв у него силы, а потом и жизнь. Вот к этому-тоозеру они и направлялись. Что и говорить, Алтай – место, созданное для позитивной энергетики. Похоже, Рерих знал толк в депрессивных настроениях.
Всё это крутилось в голове Насти Веселовой, и настроение её никак не соответствовало фамилии. Задумавшись, она оступилась, соскользнув ботинком по скользким камням. Смотря, как спина Ника скрывается за поворотом, она, не удержав равновесия, скользя по комьям грязи и травы, шлёпнулась почти плашмя на пятую точку, бок, ударившись рукой, ногой, боком, наверняка отбив себе какой-нибудь жизненно важный орган и, в завершение, почувствовав боль в рёбрах.
– Ай, – взвизгнула Настя.
Рядом оказался Гена, дыхнув лёгким перегаром. Он, как и вчера, шёл замыкающим.
– Так, ногой пошевели, рукой. Больно? А так, так, а вот так? – Зелёный быстро и бесцеремонно ощупывал Настю, не только руки, ноги и живот, он задрал ей кофту и внимательно осматривал и пальпировал область