отсека ладонями. Боль в почках такая, словно там протянуты кожаные ремни. Некоторое время он даже не может дышать. Стоит с расстегнутой ширинкой и пытается вспомнить, как это делается.
Время проходит.
«Сэр, как вы там?» – голос Финни сверху. Из-за гула двигателей его практически не слышно, поэтому бортинженер орет.
«Отлично», – говорит капитан Гельсер.
Волей-неволей он поднимает взгляд и смотрит на себя в зеркало. Карие глаза, шатен, крупно вылепленный англосаксонский подбородок. Красивое лицо… лицо выпотрошенное, точно его вскрыли, как свежепойманного тунца. Бледный лоб в испарине.
Платье. На ней в тот вечер было платье с юбкой-дудочкой, цвета теплого шампанского.
– Что?! – орет Финни.
Мой экипаж будет меня ненавидеть, думает он. Кричит:
– Ничего! Все в порядке!
Хотя здесь далеко не все в порядке. Совсем не.
Он протягивает руки, сматывает кусок туалетной бумаги, начинает промокать металл. Досадная неприятность. Ему все еще больно нагибаться, но тут уж ничего не поделаешь. Аккуратно затирает круглое сиденье и пол вокруг. Выбрасывает слипшийся комок в ведро для мусора. Снова отматывает несколько ярдов бумаги и снова вытирает. Его маниакальная, почти болезненная тяга к порядку. Снова выбрасывает бумагу в ведро. Все можно исправить.
Нужно только немного больше туалетной бумаги.
Гельсер сразу почувствовал какую-то странность. Он никогда не относил себя к ревнивым мужьям, но тут слепому ясно – между ними что-то есть. Между ней и рыжим придурком из ВМФ. Коммандером флота. У него лоснящееся, очень белое лицо преуспевающего продавца библий. Гельсер поставил бокал с недопитым скотчем на комод рядом с вазой и подумал: нужно что-то сделать. Прямо сейчас.
Вместо этого Гельсер достал сигарету и закурил. Он не любит курить, но это тоже часть имиджа. Настоящий мужчина должен курить. А то люди подумают, что он больше заботится о своем здоровье, чем о своей стране. Жесткая коробка «Лаки страйк» впивается углами в грудь, дым извивается полосами и режет глаза.
Гельсер берет сигарету двумя пальцами, выдыхает.
Смотрит сквозь дым на этого придурка, сидящего на диване недалеко от его жены. Вечеринка в самом разгаре. Кто-то включает «Дни моей жизни», мужчины пьют, звенят льдом в бокалах и смеются, женщины расселись кружком и слушают рыжего болтуна.
Он снова затягивается, чувствуя, как на языке оседает смола и горечь. «Ридерз дайджест» написала, что сигареты нас убивают.
Но никто не написал, сколько жизней они спасли.
Ему тридцать пять, блестящий офицер с перспективами; ей двадцать три, молодая особа из пригорода, из хорошей семьи. Свадьба. Приглашенный оркестрик играет под ветками платанов «Боса нову» и «Дни моей жизни». На свадьбе ее брат напивается (он, кстати, тоже морской офицер, лейтенант) и грубит Гельсеру. Тогда капитан смотрит на него и видит ее черты.
Он быстро и жестко набил ее брату физиономию. Тогда им впервые овладело это желание – уничтожить ее, расколотить этот нос, эти губы, этот упрямый лоб.
Но