провозгласил возвращение к политике сдерживания в качестве оптимальной «стратегии Запада и миссии НАТО»52. Политику же конфронтации с Россией по широкому кругу вопросов сформулировал недавно вернувшийся из Москвы Макфол, разочаровавшийся в недостаточно жесткой политике Обамы и готовый использовать прежние формулировки непримиримого борца с «диктатурой» Путина. Не добившись на должности посла США в России консолидации антипутинской оппозиции и растеряв остатки авторитета в российском истеблишменте, Макфол сосредоточился на обосновании идейно-политической конфронтации с Кремлем. В программной статье в «Нью-Йорк Таймс» в марте 2014 года он заявил, что зигзаги в отношениях Запада и России закончились, как закончились и ожидания, что ее руководство желает «постепенного подключения к существующему международному порядку». Новый российский режим есть стремящаяся к внешней экспансии и подавляющая внутренних противников диктатура, и, следовательно, противостоять ему по широкому кругу вопросов – необходимость американской внешней политики53.
Выступая от имени либеральных ястребов, Макфол не поддержал вооружение украинской армии и предложил сосредоточиться на информационно-идеологическом наступлении. Антироссийские силы в Киеве уже и так получали немалую поддержку со стороны вашингтонского истеблишмента, которую заместитель Госсекретаря по Европейским и Евразийским делам Виктория Нуланд именовала финансовыми ассигнованиями на поддержку демократии на Украине. Глава Национального фонда в поддержку демократии Карл Гершман высказался в пользу увеличения такой поддержки, которую он считал необходимой для свержения Путина. В сентябре 2013 года он заявил об именно таком понимании демократии и европейского выбора Украины54. В этом контексте следует понимать и предложения Макфола выделять, как во времена «холодной войны», более значительные ресурсы на традиционные и особенно новые СМИ в интернете55. Сходная линия аргументации развивала параллели между действиями российского руководства в Крыму и на Востоке Украины и политикой Адольфа Гитлера, быстро перешедшего от аншлюса Австрии к оккупации Чехословакии и мировой войне. Эта аргументация использовалась теперь не только Бжезинским, Маккейном и проживающим теперь в США Саакашвили, но и будущим кандидатом в президенты Хилари Клинтон56. Все они были убеждены в том, что Путин – как минимум стремится к воссозданию Советского Союза, а как максимум – к новому расколу Европы.
Но у логики представления российского лидера в качестве нового Гитлера была и иная подоплека, связанная с требованиями военных ястребов и значительной части антироссийского лобби оказать «ревизионистской» России военное, а не только политическое и информационное, сопротивление. К такому сопротивлению теперь склонялись и многие в истеблишменте, считавшие военное сдерживание единственным способом умерить амбиции Кремля. Особенно воинственно были настроены