здесь устоявшиеся традиции?
– Рассчитываешь на мой рассказ?
Его левая бровь плавно поднимается, выражая удивление.
– Я поняла. Да. Я сказала, что хочу говорить с тобой. Точно. Ты настроился слушать. Ну что ж… А знаешь, это даже забавно… Вероятно, я найду, что сказать.
Что я и делаю со всей решимостью. Говорю всё, что приходит в голову, о чём молчала в семье и с друзьями, о накипевшем, о ерунде, с пятого на десятое меняю темы, пренебрегая логикой, без плавных переходов болтаю. Я во сне – можно расслабиться!
Подкупает и его очаровательная вовлечённость, то, с каким интересом он внимает потоку моих бесконечных глупостей. Застыв в одной позе с таким видом, будто пристально меня изучает, запоминает мои жесты, анализирует мимику, иногда едва заметно улыбается.
Но вот он хмурится, брови в кучу. Что я такого сказала? В чём призналась? Чем всё испортила?
– Я вынужден тебя оставить пока, – говорит гость, делает паузу и совершенно серьёзно подытоживает: – Но фундамент залит, и мы увидимся вновь совсем скоро.
Что? Фундамент? Какой фундамент? Чушь! Как обычно, во сне и бывает. Водит восьмёрку по внутренней стороне моей ладони, уже и сидя рядом со мной. Так приятно… Впервые засыпаю в своём же сне.
Я проснулась от первых, но уже обжигающих солнечных лучей. Странный, но столь ощутимо реалистичный сон ещё не успел улетучиться из памяти, возникла даже мысль его записать. Но, не рискуя пробудиться совсем и не уснуть потом вовсе, я быстро перебралась в постель, где провалилась в крепкий сон.
* * *
– Иона! – Экспрессия в голосе матери намекала моему пробуждающемуся сознанию, что это не первая её попытка меня разбудить.
– А?..
– Восемь тридцать, у тебя двадцать минут на сборы, – мама носилась, собирая Алекса и на ходу упаковывая пляжную сумку, чем, как обычно, напомнила мне восьмирукую богиню Дургу: как только успевает делать всё одновременно?
– Мамуль, расслабься. Сейчас я соберу всё… и себя, – я свалилась с кровати сразу в планку. Это поможет мне пробудиться, да и, вообще, прийти в тонус. Сегодня предстоит нелегкий день.
Глубокий вдох… Выдох… Вспомнила! Сон! Это был очень яркий, реалистичный сон. И он там был. И говорил. Что говорил? Что-то неразумное, не помню. О, дьявол! Зато я как будто обнажила свой внутренний мир: рассказала вещи, о которых и думать стеснялась… Хорошо, что это всего лишь сон… Хотя, случись это наяву, он всё равно бы ничего не понял, и дело даже не в трудности перевода – нужно быть профи, чтобы извлечь из той околесицы, что я несла, хоть какой-нибудь смысл.
– Ты долго стоять там будешь? Я намерена ещё на море успеть до двенадцати.
Мама уже усаживала мелкого в коляску. Значит, они выйдут раньше, а я смогу спокойно собраться.
– Там медузы…
– Тогда просто на берегу посидим.
– Я догоню вас, мамуль. Не спешите только.
Я проскочила мимо них в душ, на ходу чмокнув своего проказника-братца, который пытался разделаться с ремнями, крепко фиксирующими его