был маленький. Я ложилась с тобой, ты скручивался, как котёнок, и засыпал. Но эти твои кошмары всегда меня пугали. Мне трудно представить, каково тебе.
– Бывают, но уже не так часто, как раньше, – соврал он, чтобы не волновалась. Сам не может к ним привыкнуть, после каждого кошмара чувствует себя как в первый раз.
– Один и тот же сон?
Дик с задержкой кивнул, решив не объяснять, что последние два кошмара были другими.
– Я до сих пор не понимаю, почему он мне снится, почему одно и то же? Такое ощущение, что сон пытается мне что—то сказать, но я столько лет не понимаю что.
– Ох, милый. Хотела бы я тебе помочь избавиться от них или хотя бы дать ответ на твой вопрос.
– Всему своё время, да? – Дик улыбнулся.
– Да, – Элайза тоже натянула улыбку.
– Я никогда не спрашивал у тебя. Боялся узнать, кто они были и почему.
– Твои родители?
– Да. Они никогда не приходили ко мне?
Элайза тяжело вздохнула.
– Нет, Дик, они не приходили. Но я видела твоих родителей через неделю после того, как они отдали тебя. Не вживую. Это было по телевизору, их задержала полиция за неуплату налогов, и они пытались скрыться. Приговорили к пяти годам лишения свободы. Оливер и Линда Митчеллы. Я подумала, вот почему они отдали тебя. Но всё же не понимала, зачем? Тебя бы всё равно забрали у них и отправили в другое место. У меня были некоторые связи, и я смогла получить информацию о твоих родителях в тюрьме. Спустя четыре месяца после задержания Оливер повесился. Совпадение или нет, но на той же неделе Линду избили сокамерницы. Она чуть не умерла, а тут ещё смерть Оливера… Не представляю, что она пережила, но в итоге её перевели в психиатрическую клинику.
– Она ещё там?
– Нет, милый. Через два месяца убили в её же палате. Кто—то перерезал ей горло. Убийцу не нашли. Выяснилось, что они не только должны были государству, но и ещё одной мафии. Я поняла, почему они отдали сюда тебя – чтобы не нашли. Когда я всё это узнала, я так молила бога, чтобы ты не спрашивал о них. Я не знала, что тебе сказать, неужели правду? Маленькому мальчику нужна такая правда? Не думаю! Конечно, я бы солгала, но жить с грузом лжи очень не хотелось. Но ты не спрашивал, и прости, что тебе пришлось узнать об этом.
– Это прошлое. Что сделано, то сделано. Я всего лишь хотел закрыть этот вопрос и, может быть, получить ответ, почему мне снится один и тот же кошмар. Но настоящий родитель – это ты! – Дик поцеловал её руку и легонько сжал. – Ты меня воспитала, дала крышу над головой, еду и была со мной, когда мучали кошмары. Они поступили правильно, что оградили меня от опасности, но всё остальное просрали. Прости за такое выражение.
– Ничего, Дик. Я понимаю. Мне недолго осталось, и я очень рада, что смогла тебя увидеть.
– Конечно, я пришёл, ты единственный для меня близкий человек.
– Этот дом… – Она не смогла сдержать слезы, вспоминая всё, что с ним связано. – Я не жалею о своей жизни, и мои слезы не об этом. Они о счастливых воспоминаниях. О ваших радостных лицах, о прекрасных и искренних глазах, каждый праздник мы встречали здесь. Ты помнишь