и прямиком в переулок. Полицейские ринулись за ним. Адам пробежал переулок, затем второй, перелез через забор. Его преследователи были не атлеты, так что забор задержал их.
Выиграв чуть времени для себя, Адам скинул пистолет в мусорный бак. Переулок за переулком он бежит без остановки, но силы его покидают, лёгкие начинают болеть, а с перекрёстного переулка в него врезается один из полицейских. Адам падает в мусорные мешки и ударяется головой, теряет сознание. Очнулся он уже в наручниках, лицом к земле.
– Какого хера? – Буффало недоволен. – А как же пистолет к затылку собственного деда?
– Ты чего нас наёбываешь, Ника?
– Пистолет к затылку – ведь это так просто, но только когда в нашей голове. А время – не такая простая штука, как вам кажется. Думаете, его легко сломать? Подойти сзади к человеку, лица которого раньше не видел, приставить дуло пистолета к затылку и нажать на курок? И всё, дело сделано?
– Так и планировалось! – сказал Роми.
– Чушь, это не так легко, и вся эта история, чтобы донести это до вас, что время – не настолько простое, как кажется, оно не даст лёгких путей.
– Ты сам рисуешь этот мир, прикрываясь, что это «все не просто», «это всё время», – фыркнул Буффало, – вот почему я не люблю фантастику, все выдумывают и выдумывают, усложняя банальные вещи.
– Я всего лишь пересказываю то, что смотрел ночью, – ответил на претензии Ника.
– Похер, продолжай! – приказал капитан. – Посмотрим, чем это всё закончится!
– Нашего Адама отвезли в полицейский участок, имя и фамилию он отказался называть, у него взяли отпечатки пальцев и посадили в камеру. Продержали его там до утра…
– Разве момент не упущен? – спросил Дик.
– Дик, пусть продолжает свою попсу, – зевнул Буффало.
– У всех должен быть второй шанс, – хмыкнул Ника. – Вызвали его в кабинет ранним утром, посадили за стол, пристегнули наручники к столу. После зашёл полицейский, начал допрашивать – кто он и что делал возле театра?
Адаму нечего было ответить, он мог назвать своё имя, но полицейскому это ничего бы не дало, ведь его в этом времени ещё нет. Соврать – это вызвало бы новые бы вопросы, и, так как своё вранье ему не подтвердить, то рано или поздно он попался бы на противоречии. Так что он выбрал тактику молчания, даже не зная, куда это его приведёт. Да он особо и не задумывался так далеко, больше думал о собственном поражении, он не спас собственную семью от презрения, не помог девушкам, которых дед убьёт в будущем. Полицейский пытался хоть каких—то ответов добиться от Адама, но всё без толку.
– Ладно, – наконец сказал он. – Выпустить мы тебя не можем. Утром ты уедешь для выяснения личности. Но, на мой взгляд, ты обычный бродяга, потерявший документы… Ты хочешь в армию? Пойти на войну?..
«Давай, скажи это», – думал Адам.
– Молодых людей сейчас быстро туда отправляют. Так ты скажи, я пойму. Мой племянник рвётся на войну, но… Ему не судьба, шумы в сердце. Адам оживился, понимая, что это его последний шанс найти деда на войне, и, если он отправится прямиком из этого города, ещё