место, – Но каждого из них лучше сразу предупредить. Приближаться ко мне не стоит. На этот раз что-нибудь сломаю.
– А сумеешь? – с невинным видом поинтересовался со своего места Батон, как бы невзначай рассматривая костяшки собственных пальцев, густо покрытые татуировочной синевой, – Не надорвешься, фраерок?
– А ты попробуй, – коротко отозвался Грач, даже не удостоив того взглядом.
– Ша, Батон, – косо зыркнул на подручного Крутой, – Не встревай.
«Бык», не ожидавший подобной реакции босса, заткнулся и обиженно засопел, разминая пудовые кулачищи.
– Я тебя слушаю, – Иосиф сфокусировал на собеседнике тяжелый, не обещающий ничего хорошего взгляд, – Ты хотел встретиться? Мы встретились.
Грач придвинул табурет ближе к столу и, усевшись поудобнее, положил руки на столешницу. Крутой, наблюдавший за этими манипуляциями, невольно отметил отсутствие на них обычной для урок «росписи».
– Вообще-то эта встреча должна была произойти давно, – сказал Костя, – Еще тогда.
– Зачем обращать внимания на очередных беспредельщиков, разинувших рот на то, что им не принадлежит? Ты и твои дружки – просто отбросы с самой грязной помойки, готовые на все ради пяти копеек.
Реплика, способная в других ситуациях спровоцировать открытый конфликт, в этот раз прошла без внимания.
– Ты допустил ошибку, Иосиф, с самого начала, – беззлобно улыбнулся Грач, – Многие погорели на том, что недооценивали потенциал своих врагов. Почитай историю, если что. Там все написано черным по белому. Даже если ты имеешь за плечами большую силу и поддержку, нельзя сбрасывать со счетов ярость и беспощадность именно таких отбросов, как я и мои приятели. Такому противнику терять нечего. Поэтому, тебе бы следовало либо подавить нас с той же жестокостью, либо пойти на разговор и выслушать. Вышло так, что подавить нас ты не сумел, а поговорить по душам не позволила гордость. Как учила марксистко-ленинская философия: верхи не могут, а низы не хотят. Ситуация, грозящая революцией.
– Ты мне лекцию читаешь, фраерок? – Крутой тоже придвинулся к столу.
По его виду окружающим стало понятно, что он недалек от того, чтобы потерять самообладание.
– Взгляни на меня, Иосиф, – Костя отрицательно мотнул головой, – Я разве похож на фраера? Спору нет, я не примерный гражданин, соблюдающий законы. Но я и не урка. Как и ты, я с ними в союзе, но никогда не стану одним из них. Не тот ранжир и воспитание.
Массивная фигура его оппонента внезапно сменила позу на более расслабленную. Крутой наконец, взял в толк, что Грач играет в открытую. Или почти в открытую. Его поля ягода. Это, правда – та категория людей, к которой принадлежал сам Ёська, никогда не сможет слиться с уголовниками. Такие люди работают на них, в силу знаний и выучки обеспечивают силовое прикрытие, однако никогда настоящими «фраерами» стать не сумеют. Потому, стоило ему так облажаться с «крышеванием» Центрального рынка города Тюмени, «хозяин» так легко забыл о его существовании.