красными от полопавшихся сосудов, глазами, с окровавленным носом и блаженной улыбкой Тарас Петрович принимал на себя «выстрелы» антигравитационных частиц. Он был доволен дважды. «Я выжил!» и «Я знаю, каково это, когда на тебя воздействуют таинственные частицы». Хотя, говоря откровенно, это воздействие неощутимо. Спустя еще полчаса скорость станции приблизилась к скорости света, старик стал замечать эффекты замедления времени, предметы расплывались, впереди еще одно испытание – «телепортация».
Но ожидания не соответствовали реальности. Никакого волшебства. При приближении к скорости света старик заметил легкое искажение пространства и световосприятия. Затем все исчезло и, на мгновение, он оказался в кромешной тьме. А потом метаморфозы повторились в обратном порядке. Началось торможение. И вот сквозь стекла станции появилась одна из сестёр – Ева. Ближайшая к нам планета, очень похожая на Землю.
Увиденное не передать словами. Старику хотелось плакать от восторга. Он прожил всю жизнь с ощущением того, что он ничем не лучше навозного жука в масштабах вселенной, и вот, наконец, поучаствовал в чём-то эпохальном.
Огромная планета перекрывала весь обзор, казалось, она очень близко, хотя до нее оставались сотни тысяч километров. Сине-зелёная, под пышным белым одеялом облаков, она поворачивалась, показывая себя во всей красе. Это воистину незабываемое зрелище, ведь никто не ощущает вращения Земли, стоя на ней. А тут исполинская громадина с легкостью проплывает перед тобой, неспешно вращаясь, будто вальсируя. Тарасу Петровичу даже во сне такого не снилось.
Ева, Дана, Сьюзи и Кармен – так назвали планеты этой далёкой галактики, с огромной пылающей звездой в центре. «Мама» – так просто и в то же время ёмко назвали здешнее светило. Оно было вдвое больше Солнца. Ещё три планеты были мёртвыми, из-за слишком близкого расположения к «Маме». А одна, самая последняя, планета выглядела как маленькая копия «Мамы», только её свечение слегка отличалось по цвету: было более холодным.
Чем ближе они подлетали, тем меньше замечалось движение Евы, плавно полёт превратился в падение, приближающее свершение исторического шага. Первым его сделает начальник экспедиции Вениамин Леонидович.
***
Управлять и руководить экспедицией должен был Вениамин Леонидович. Образцовый госслужащий, который не раз лобызал зады ради очередной прибавки к жалованию. Его спокойствие и влиятельность – лишь притворная маска, скрывающая букет страхов и комплексов.
Делая первый шаг на новые земли, он не светился от счастья, от того, что навсегда вписал себя в историю, но трясся от страха. Видимо, он ожидал, что при контакте с почвой его ступни разъест кислота, причём настолько стремительно, что никто не сумеет его спасти.
Выходя со станции, он чуть не переломал себе ноги. Высокий трап и неровная поверхность оказались для его ног невыполнимой задачей. Экипаж, наверно, расхохотался бы, если бы им в тот момент было до него дело. Все без исключения,