у Гали поднялась температура, и начался жар.
Две недели девочка провела в бреду, а мать у ее изголовья. На шестнадцатый день Галя открыла глаза. Валентина Павловна дремала в своем инвалидном кресле, склонив голову на грудь. «Боже, как постарела мать! Как вымоталась!» – подумала она, глядя на ставшие за эти дни седые волосы матери, на худое изможденное лицо и осунувшиеся плечи. «Она не должна ничего знать. Это ее убьет. Я сильная, переживу как-нибудь, а вот мать – вряд ли». Почувствовав на себе взгляд дочери, Валентина подняла голову и улыбнулась.
– Здравствуй, мамочка. У нас покушать что-нибудь есть?
– Очнулась! Вот радость-то какая! Сейчас, доченька, сейчас принесу, – затараторила счастливая мать и укатила на кухню греметь посудой.
Галя отбросила одеяло и осторожно ступила на пол. Боль, пронзавшая ее насквозь и разрывавшая на куски тело, исчезла. Осталась только слабость и глубока, как колодец, душевная пустота, словно из тела вынули душу, а вместо нее ничего не вложили. «С этим мы как-нибудь справимся!» – решила девушка и двинулась на кухню.
Через три дня Галя окрепла настолько, что уже сама могла выходить из дому. Теперь каждый вечер они с матерью выходили гулять в сквер. Прохаживаясь по аллеям и болтая без умолку, Валентина Петровна с тревогой в сердце прислушивалась к голосу дочери. Он был неживой, какой-то механический, холодный. После болезни она утратила способность смеяться, радоваться. Обсуждает комедию, а в глазах пустота, рассказывает анекдот, а в голосе звучит металл. Нет прежнего задора и жажды жизни. В ней умер человек.
Как-то ближе к вечеру Галя вдруг куда-то засобиралась. Она, словно одержимая, заметалась по квартире, заскочила на кухню и торопливо натянула туфли.
– Ты куда, доченька? – выглянула из комнаты мать.
– Пойду прогуляюсь, – решительно ответила девушка и сжала кулачки так, что побелели костяшки пальцев.
– Галочка! Жизнь моя! – заплакала мать, предчувствуя недоброе. – Я не могу тебя удержать здесь и не могу запретить, но помни, что ты та нить, которая столько лет держала меня на этом свете. Если с тобой что-то случится, я не проживу и минуты. Мое сердце и так болит, не доставляй ему еще больших страданий. Пожалей меня.
– Я скоро вернусь, – холодно произнесла дочь и вышла.
Через полчаса она стояла у входа на дискотеку. В дверях топтались знакомые охранники.
– Здравствуйте, – поздоровалась Галя. – Вы меня узнаете?
– А разве мы должны тебя узнать? – пожал плечами один из них.
– Ну как же? – изумилась девушка. – Я была здесь почти месяц назад с двумя девчонками. Помните? Вы еще спросили, откуда я такая.
– Слушай, детка, я не помню, что я ел на завтрак, а ты хочешь, чтобы тебя целый месяц помнили. Да таких как ты тут каждый вечер, знаешь, сколько ошивается? Каждую помнить – мозгов не хватит.
– Твоих мозгов не хватить даже на то, чтобы запомнить, как выглядит собственный член, – огрызнулась Галя и шагнула к двери.
– А ну