внимательно прислушалась. Мелодия жизненной силы – витали сада – была странной, едва различимой. Птицы не пели, плавающие в воздухе насекомые не жужжали и не пытались укусить. А запахи были какими-то слишком простыми, как будто плоскими.
– Аука, – озадаченно произнесла Дженна, – а почему яблони одновременно и цветут и плодоносят?
– Ах, яблони уже давно не цветут, – задумчиво ответила Аука. – Знаешь, когда-то я была совсем маленькой, крохотной, вот такусенькой, – девушка продемонстрировала мизинчик. – Тогда вокруг было много друзей. А за облаками вздымались сотни башен Золотого города. Ах, как дивно пели их колокола…
– Сотни белых башен? – насторожилась Дженна.
– Конечно же, нет! – рассмеялась Аука. – Сотни золотых башен Золотого города! В те времена всё было… правильно. Ночь сменяла день, а день – ночь. Яблони цвели, потом плодоносили. Но… Затем что-то случилось. Что-то очень-очень страшное. Все пропали. И город исчез. Уже давно я его не видела. Хотя иногда я всё ещё слышу его музыку… – она вздохнула. – Тогда же перестали цвести и яблони…
– Перестали цвести? – Дженна расстроилась, заключив, что звёзды и цветы – это всё же её галлюцинации. – А как именно давно случилось это что-то?
– Очень давно, – Аука подняла голову, и, к удивлению наёмницы, улыбка пропала с её губ, а в синих глазах отразилась глубокая, невыразимая тоска. – Вчера…
– Вчера? – ошарашенно повторила наёмница, и в её груди что-то болезненно отозвалось. Что за путаница во времени? – А насекомые?
Дженна провела рукой у своего лица, пытаясь поймать полупрозрачное существо, которое для галлюцинации было всё-таки слишком навязчивым. Крохотная змейка с крыльями стрекозы играла с одним из локонов наёмницы. Но оказавшись на её тёплой ладони, насекомое рассыпалось светом и растаяло.
– А-а, наверное, это планктосы, – догадалась Аука. – Парящие странники. Они как будто здесь и не здесь одновременно. Но на самом деле их вообще нет. Это… призраки, воспоминания, сны…
– Невероятно, – ахнула Дженна, разглядывая свои руки.
– Как чудесно, что ты их видишь! – проговорила её собеседница, снова расцветая в улыбке.
– Это странно… – добавила Дженна.
– Восхитительно странно! – закивала Аука. – Может быть, ты и сама какой-то крупный планктос, а?
– «Они здесь и не здесь одновременно», – Дженна хмыкнула. – Ну, тогда, может быть, я и правда планктос, – она пожала плечами, – кто-тос или нектос… По крайней мере, частично.
– Твои ноги, – вспомнила Аука. – Ты уже решила, зачем они тебе?
– Да что же тут непонятного? – рассердилась Дженна. – Ноги нужны для того, чтобы ходить по земле!
– М-м, – хихикнула Аука. – А зачем?
– Глупый вопрос!
– Почему?
– Глупый и всё…
– Так чего же ты хочешь, Дженна? – повторила девушка.
Наёмница нахмурилась и замолчала. После рассказа Ауки тишина