подобной наглости.
– Ты что здесь делаешь? – повысив голос, спросила у него. – А ну-ка, живо уходи, а то я позову людей, и тебе не поздоровится!
К моим рукам моментально прилила магия, но волк тотчас же попятился. Доля секунды, и он исчез в кустах, и даже ветки не шевельнулись.
Я же продолжала стоять с раскрытым ртом, размышляя, не померещилось ли мне это. После чего решила, что не померещилось и мне все-таки стоит поговорить с Роганом. С волком нужно что-то делать, а то, глядишь, однажды я проснусь с ним в одной кровати.
Как вообще можно объяснить тот факт, что он расхаживал по территории «Плакучей Ивы», словно по своему дому?
На миг я пожалела, что мы не держали собаку. В прошлом году от старости умер наш Полкан, Лиззи очень переживала, отказываясь брать другого пса.
Но что, если волк проложит дорожку к птичнику – кто ему в этом помешает?! Или же, не дай Боги, он причинит вред Лиззи? Сестра любит бродить в одиночку непонятно где…
Несмотря на то, что мысль была вполне здравой – пожаловаться на волка Рогану, и пусть ровердормские охотники снова попытаются того изловить, – она почему-то не захотела приживаться у меня в голове.
Внутренний голос не только ее отверг, но еще и высмеял. Я интуитивно чувствовала, что волк нам не страшен – ни для меня, ни для моей семьи. Куда опаснее оказалось то, что я увидела в конюшне…
Вернее, тот, кого я там увидела – еще одного хищника, но на этот раз двуногого.
Это место всегда было моим убежищем, и я втайне гордилась тем, что нам удавалось содержать просторную конюшню в полном порядке.
Но именно там, в лошадином царстве, полнившемся запахом конского пота, перемежавшимся ароматом свежих опилок и сена, я почувствовала себя так, словно на меня напали и на голову разбили враги.
Это было жестокое поражение, потому что в проходе между денниками стоял Лоуренс Уилсон и с неприкрытым восхищением разглядывал моего Грома.
Я тотчас же кинулась к своему жеребцу. Встала между Громом и кузеном, прижавшись спиной к дверце денника.
До этого я думала, что Лоуренс отправился в Ровердорм на поиски сговорчивых жертв для своего либидо, и выкинула его из головы. Но оказалось, сделала это совершенно зря – потому что кузен с неприкрытой жадностью смотрел на моего коня.
Тут Гром положил мне на плечо голову, и я нервным жестом потрепала его по гриве.
– Отличный жеребец, – довольным голосом произнес Лоуренс. – Уж я-то в этом разбираюсь! Даже не ожидал, что отыщу такую жемчужину в подобном свинарнике.
Сказав это, он уставился на меня сверлящим взглядом, и я так и не поняла, кого он имел в виду – то ли меня, то ли Грома.
– Это моя лошадь, – я постаралась, чтобы мой голос не выдавал волнения. – Моя, Лоуренс! Она принадлежит мне по закону, у меня есть все бумаги, и ни ты, ни твоя семья не имеете к этому жеребцу никакого отношения!
– Я продам его уже на этих выходных, – усмехнулся кузен. – Мне нужны деньги, моя маленькая кузина, и очень крупная сумма! У меня есть пара знакомых в Ольсене, они возьмут этого коня