хотели, и я ничего не услышу.
А мне просто жизненно необходимо знать, о чём они будут говорить. Уверена – о Гардах. И уверена – это имеет прямое отношение ко всем нам. Или даже ко мне конкретно. Уж слишком бледное было лицо у матери, и слишком виноватым – брошенный на меня мельком взгляд отца.
Неужели Гард узнал…
По коже скользнул холодок страха, тяжёлой ледяной змеёй свился в кишках. О-о, если он узнал и теперь требует мою жизнь в обмен на заключение договора… Страшно представить, что он тогда сделает со мной. Не погнушается самыми жуткими пытками, всё для того, чтобы отомстить. Ещё бы, ведь я лишила жизни его главнокомандующего, его самого близкого соратника, его друга.
А хотела убить – его самого. Хотела мести – чтобы убийца Ральда перестал существовать.
Странно, когда я решилась на это, тогда я не боялась. Наверное, во мне просто не оставалось места для страха: был лишь океан неизбывной боли, отчаяния и желания, чтобы гисов Гард сдох. И когда я узнала, что ошиблась, и вместо Эйлера Гарда умер лишь его главнокомандующий, даже тогда единственное, что я почувствовала – это не страх, а гнев на небеса, позволившие убийце моего брата избежать возмездия.
А теперь… теперь, когда стало известно, что завтра Эйлер будет здесь – да, теперь мне страшно. Что если он знает? Что если сегодняшняя ночь – единственное, что отделяет меня от казни? Не только не отомстила, но и сама попалась… и отец с матерью вместе с сыном потеряют и дочь.
Но если он не знает… Я задохнулась, судорожно сжимая кулаки.
Если он не знает и будет так близко – в одном со мной замке, в одних стенах… Возможно, на этот раз у меня получится его убить?
Камень наконец расступился, и из тонкой щели послышались голоса.
– Ты хочешь отдать им Рисанну? – нервно спрашивала мать.
По позвоночнику прошла дрожь. Неужели я оказалась права, и Эйлер требует мою жизнь?
– Она подходит лучше всего, – ответил отец. – Рейтинна ещё слишком мала.
– Рейтинне уже тринадцать. Мы уже съели её гранатовый пирог, Гарды в своём праве. Я сама была немногим старше, когда выходила за тебя.
Гранатовый пирог Рейтинны? О чём они? Если Эйлер хочет мести, при чём здесь пирог, который готовят, когда девушка достигла возраста невесты?
– Нет, нет, – раздражённо сказал отец. – Она ещё ничего не соображает, Гарды быстро приберут её к рукам. Другое дело – Рисанна. Она достаточно взрослая, чтобы понять, в чём её долг. И выполнить его с честью.
Мне послышалась в этих словах затаённая угроза. Нахмурившись, я продолжала слушать.
– Но ведь это немыслимо, – продолжала мать. – Заложница! Риса будет заложницей?! Неужели ты вот так просто пожертвуешь дочерью? После того, как они отобрали у нас сына? – в голосе матери проскользнула глухая ненависть.
Я стиснула зубы, разделяя её чувства. Эта рана, кажется, никогда не перестанет болеть. Хотя прошло уже больше месяца с тех пор, как мы засыпали землёй навеки застывшее лицо Ральда – и всё равно, при каждом воспоминании, каждый раз – словно глухой удар в грудь, за которым приходит ослепляющая боль. Ральд, Ральд, Ральд… мой брат, мой близнец…
И то, что его убийцей стал Эйлер… какая ирония… какая насмешка.
Впрочем, с ним стало всё ясно уже тогда, когда Гарды вторглись на наши земли вопреки всем договорам. Хотя я всё же и подумать не могла, что однажды Эйлер поднимет руку на Ральда.
А теперь – они хотят взять меня в заложницы?
Тюрьма в замке Гардов?.. Не казнь, но немногим лучше. Вряд ли меня будут выпускать, чтобы я могла подсыпать яду наследнику Гардов…
– А что мне остаётся? – повысил голос отец. – Что? Никто не отвечает на мои письма, все затаились, как мыши в норах, трясутся за свои шкуры, от них не дождёшься ни помощи, ничего! Гарды слишком сильны, удивляюсь, что они раньше не пришли под наши стены! И сейчас, если они требуют одну из девиц Сенмайер в залог мирного договора, мне остаётся только выполнить это их требование. Иначе мою голову выставят на воротах, а уж что будет с вами, я и думать боюсь!
Мать промолчала, и отец тогда сказал уже тоном мягче:
– Не бойся. Не всё так плохо. Да, она будет заложницей, но не просто так. Младший Гард предлагает официальный брак. Он берёт её не как пленницу, не как трофей – вводит в свой дом как жену. Не за горами день, когда он станет главой рода, и нам лучше пока дружить с ними, чем воевать. Тем более что…
Отец продолжал говорить, но у меня в голове зашумело, и я перестала слышать его голос. Брак?.. Жена?.. Что за чушь? Эйлер хочет жениться на мне?
В груди помимо ненависти и отвращения вспыхнуло ещё что-то – обжигающее и трепетное, как огненный цветок. Неужели он считает, что имеет на меня какие-то права… что наше прошлое ему что-то позволит?! Помимо воли я почувствовала, как загорелись мои щёки.
Но тут же наступило отрезвление.
Нет, Эйлеру всё равно, на ком жениться. Недаром отец с матерью спорят, кого отдавать, меня или Рейтинну. Ему просто нужна дочь рода Сенмайер –