облегчение, а в других, совершенно аналогичных, случаях он может быть непригоден.
Вся эта подготовка оказалась прекрасной базой, на основе которой мне было легко осваивать новые, непривычные, но удивительно интересные и эффективные методики лечения Спокойных, показанные мне Учителем.
Глава 2. Главный человеческий недостаток
Зина, одна из учениц, записавшихся на семинар по Шоу-Дао, в первый же день нашего знакомства пожаловалась, что в ее характере есть множество черт, которые мешают ей жить и с которыми она не в силах справиться.
– Что беспокоит тебя больше всего? – спросил я.
– Страх, – сказала девушка. – Я постоянно испытываю страх.
– Ты боишься чего-то конкретного?
– Иногда да, иногда нет, – ответила Зина. – В действительности мне не угрожает никакая реальная опасность, но какой-то трудно определимый иррациональный страх в той или иной форме постоянно присутствует во мне, проявляясь иногда в виде нервозности или беспокойства по поводам, которые того не стоят, а иногда в иных формах. Бывает, что тревожность мешает мне заснуть или не дает сосредоточиться на выполняемой задаче.
Мне были знакомы эти разновидности иррационального страха. В той или иной форме они присущи каждому человеку, и Учитель безжалостно указывал мне на малейшие проявления подобных чувств в моем характере.
Однажды во время очередной полуночной прогулки по городу я затронул тему качеств характера, мешающих личностному росту человека.
– Не имеет смысла говорить о каком-то абстрактном «человеке», – резко оборвал меня Ли. – Это обобщение слишком удобно для тебя, поскольку позволяет критиковать других, самому оставаясь в стороне.
– Я вовсе не критикую других, – попытался оправдаться я. – Я прекрасно знаю, что обладаю массой недостатков.
– Дело не в том, что ты признаешь, что имеешь недостатки, – еще более жестким тоном сказал Учитель. – Только круглый дурак считает себя совершенным. Все обстоит гораздо хуже. Ты болен, и твоя болезнь почти безнадежна.
Ли замолчал, выдерживая драматическую паузу.
Его чересчур серьезный тон слегка напугал меня. Не понимая, что именно он имеет в виду, я, как утопающий за соломинку, уцепился за спасительное слово «почти».
Этот разговор произошел в первые месяцы моего ученичества, и я, еще не слишком хорошо знакомый с характером и психологическими приемами Учителя, иногда реагировал на его действия слишком бурно.
– Ты хочешь сказать, что у меня какое-то серьезное заболевание? – на всякий случай поспешил уточнить я.
– Ты болен физически, но, что гораздо хуже, ты, как и все европейцы, болен духовно.
Слова «все европейцы» окончательно меня успокоили.
– Пару минут назад ты отругал меня за склонность к обобщениям, – улыбнулся я. – Говоря «все европейцы», ты подразумеваешь меня?
– Говоря «все европейцы», я подразумеваю всех европейцев, за, возможно,