головой.
– Нет.
– Почему?
Честно говоря, я была бы не против провести некоторое время в одиночестве.
– Хочу спросить тебя кое о чем.
– Кажется, ты всегда хочешь меня о чем-то спросить.
Он встает и идет ко мне. Он прижимает меня торсом и аккуратно заправляет мне за ухо один из выбившихся локонов.
– Ты помнишь что-то о своем детстве?
Раз.
Два.
Три.
Четыре.
Четыре.
Четыре.
– Нет, – отвечаю я, не меняя позу и выражение лица.
Бишоп прожигает меня темно-зеленым взглядом, стараясь прочитать в моих глазах все то, что я так тщательно скрывала.
– Нет.
Он приближается ко мне, наклоняя голову и сужая глаза.
– Ты лжешь мне, котенок?
Лгу.
– Нет.
Он делает паузу, на пару мгновений между нами повисает тишина. Затем он медленно отступает.
– Отлично.
Он поворачивается и направляется к двери.
– Если ты солгала, мне придется тебя наказать.
Затем он исчезает за дверью, словно чертов торнадо, пробудивший во мне целую бурю воспоминаний из прошлого. Воспоминаний, которые я долгие годы пыталась уничтожить. Вопрос из шести слов всколыхнул во мне шесть тысяч чувств, которые я так старалась стереть из памяти. Закрыв глаза, я медленно и глубоко дышу.
Вдох.
Выдох.
Вдох.
Вы…
– К черту все это.
Я подхожу к винному шкафу и достаю бутылку «Джонни Уокера»[5]. Открутив крышку, подношу горлышко ко рту и делаю большой глоток. Терпкий виски обжигает горло, прежде чем опуститься ниже, забрав с собой все чувства, которые воскресил во мне Бишоп. Мой взгляд падает на скамейку, и мне в голову тут же приходит идея. Кажется, Елена и папа уехали на неделю. Ухмыляясь, достаю телефон. Я еще не устраивала вечеринку, а поскольку Нейт организовывал тусовки уже несколько раз, то думаю, я имею на это право. Разблокировав телефон, я смотрю на время. 19:45. Идеально. Я набираю Татум, и она берет трубку после второго гудка.
– Да-а-а?
– Тат?
– Да, крошка. Как дела?
– Вечеринка у меня дома.
Это сразу же ее воодушевляет.
– Что? Когда?
– Ты приезжай сейчас. Остальные могут прийти в любое время после 22:00. Сообщи всем.
– Я все устрою, ты же знаешь, – отвечает она.
Я представляю, как сейчас она сидит, покачиваясь на стуле в приятном волнении. Я делаю новый глоток виски и ухмыляюсь.
– До скорого.
Повесив трубку, я кручу телефон между пальцами и слушаю, как на фоне громко тикают часы. Мое дыхание становится прерывистым, поэтому я делаю глубокий вдох и закрываю глаза.
Это нереально. Ты здесь, взрослая, у себя дома. Ты дома. Здесь безопасно, здесь тепло. Это нереально.
Раз.
Два.
Три.
Четыре.
Четыре.
Четыре.
– Почему я тебе не нравлюсь? У тебя сегодня день рождения. Ты должен быть счастлив, – шепчу