музыкальный вкус у пневмошарнира № 1 безупречен. Потом музыка смолкла, и зазвучал металлический, какой-то андрогинный голос:
– Приветствую вас на борту. Меня зовут Карданик.
Не пытайтесь со мной взаимодействовать.
Я просто музыкальный цилиндр. Который вам служит.
Au revoir.
Услышав эти слова, офицеры улыбнулись и тут же почувствовали прилив энергии. В коридоре, который привел их в пневмошарнир, шум становился все громче. Люк закрылся. По всей видимости, Карданик готовился отделиться от материнского модуля. Стать автономным кораблем. Вдруг пневмошарнир тряхнуло несколько раз, и это напомнило товарищам о страшных мгновениях, пережитых на палубе Робредо незадолго до кораблекрушения. Под ногами снова послышался приглушенный грохот. Потом где-то позади взорвался пар, заставив их вздрогнуть. Несколько минут из трубы извергался раскаленный белесый дым. Прогремел второй взрыв, а следом за ним – и третий. Помещение затянуло туманом, завоняло ржавчиной. Сладковатый аромат, чувствовавшийся здесь раньше, уступил место запаху машинного масла. Принесший его туман не рассеялся и через пятнадцать минут, когда свист выходящего пара резко прекратился. Гарраско и Виктор вытерли запотевшие стекла на своем новом капитанском мостике и обнаружили, что Карданик движется.
Виктор, наверное, не заметил, что справа от нас есть дверь – закрытая, но запоров не видно. Она наполовину завалена тюками с комбинезонами и сменной одеждой для членов экипажа. Не буду пока ничего ему говорить – посмотрю сначала сам. Подожду, когда он уснет. Мы оба едва стоим на ногах. Может, отложу до завтра. Мне страшно. Сижу, листаю список членов экипажа Робредо. Здесь так тесно. Вокруг без конца двигаются какие-то механизмы, все постоянно меняется. От того, что смотришь из окна, не легче. Виктор нашел какие-то шашки и играл чуть ли не час.
Удивительно, но на приборной панели перед командирскими креслами нет ничего – никаких кнопок. Ее поверхность слегка наклонена, а край немного выступает – так, чтобы предметы не скатывались на пол. На подлокотниках своих кресел Гарраско с помощником нащупали несколько переключателей. Снова заиграла музыка, и панель из дымчатого стеклохарда опустилась на лобовое стекло. Небольшой регулятор защелкнул замок, и одновременно открылся ящичек, который по рельсам прикатился к офицерам. Внутри обнаружилось несколько заточенных карандашей, бинокль, деревянный инкрустированный портсигар и записная книжка, на кожаной обложке которой изящными золотыми буквами было написано: БОРТОВОЙ ЖУРНАЛ (МОДУЛЯ) ПОЖИРАТЕЛЯ МЯСА.
– Ого, смотри-ка! Спасибо, Карданик, – возглас Гарраско прогремел в тишине каюты.
– Ни одной кнопки, ручки или рычага. Мы ведь, кажется, не сможем ничем тут управлять. Зато название бортового журнала – лучше не придумаешь.
Оглядевшись по сторонам, Виктор надавил на кнопку, которую они не заметили при первом осмотре. Музыка оборвалась, и послышался странный