стекло, чтобы только уйти от Бека поскорее, и даже не почувствовала, как поранилась об осколок. Инстинктивно я сжала его, принимая боль. Мне понадобились все мои силы, чтобы не послать всех их к черту, – ведь мне нужна была эта работа. Нужна была намного больше, чем хорошее отношение кого-либо из них.
– У тебя кровь, – в его голосе не было беспокойства.
– Ничего страшного.
– Я не о тебе беспокоюсь.
Я подняла взгляд, и он добавил:
– Не хочу, чтобы хоть капля крови Восов пролилась на мой ковер.
– Бек, – окликнула его сестра, но парень дернул плечом, не обращая на нее никакого внимания.
Наклонившись ко мне так, что его лицо было почти вровень с моим, он прошипел:
– Кровь Восов я хочу видеть разве что на моих руках.
Я вздрогнула – его слова хлестнули словно плеть. Он хотел пустить кровь кому-то из моей семьи? И мне?
– Я Вос только по крови.
Хоть я почти ничего не знала об этом парне, кроме его фамилии, он считал, что знает обо мне все по моей.
Он протянул руку, нежно коснулся моей щеки, и я ненавидела себя за то, как вздрогнула от его касания.
– Все равно ты одна из них, – он провел большим пальцем по моей нижней губе, и я невольно напряглась.
Он касался меня так, словно имел на это право, а я хотела только сломать ему пальцы.
– Да пошел ты.
Все затихли, и молчание было зловещим, но мне было все равно. Мне нужна была эта работа, но не настолько. Если он хотел уволить меня – пусть, но черта с два я буду просто сидеть и выслушивать его.
Я поднялась, по-прежнему держа в руках его разбитый стакан. Черт бы его побрал, весь из себя такой заинтригованный. Склонив голову набок, он изучал меня, словно здесь была только я одна.
Стиснув зубы так, что те чуть не треснули, я смотрела ему в глаза – темные, почти черные – и все равно не могла отвести взгляд. На его губах играла легкая усмешка, обнажая идеальные ровные зубы, но глаза казались мертвыми.
– Чтобы я тебя тут больше не видел, – мягко проговорил он, но я видела, как его взгляд сочился ядом.
– Или что?
Не знаю, зачем я это сказала, но так хотелось оттолкнуть его! Хотелось узнать, как далеко он способен зайти.
Мы с ним были чужими, но почему-то казалось, что это не так. Очевидно, он знал обо мне гораздо больше, чем я о нем, и мне совсем не нравилось это его преимущество. Но хотя я почти физически чувствовала его ненависть, было в нем нечто такое, что заставляло сердце биться чаще. Не только страх.
Он поднялся, возвышаясь надо мной, и я вскинула голову, глядя ему в глаза.
– Не испытывай мое терпение, Вос.
Он явно не привык, чтобы ему перечили. Вряд ли кто-то вообще подвергал сомнению его авторитет.
Что ж, теперь это изменилось.
– Ну так уволь меня, Клермон, – я подошла на шаг ближе, и запах его одеколона захлестнул меня. Это напомнило мне тот миг на пляже – прежде, чем мы стали больше, чем двумя случайно встретившимися незнакомцами. Прежде, чем все рухнуло. – Если, конечно, у тебя есть такие полномочия.
Он