теперь живет и процветает в Зарине.
– Она верит в то, что он сказал, – сообщила я. – Я видела праведный гнев, пылающий в ее глазах, когда она смертельно ранила меня.
Этот гнев не продлился долго. Моя кровь омыла его, гася пламя. Она с потрясенным выражением на лице уронила кинжал на пол и вскрикнула.
– Где нож? – спросила я. – Где кинжал, которым она ранила меня?
Глаза Нур метнулись к Келуму.
– Мы так и не нашли его. Мы предположили, что она взяла его с собой.
Но это было не так. Вернись она за кинжалом до того, как Берон добрался до меня, я была бы уже мертва.
– Берон уже вернулся? – спросила я.
Келум сосредоточился на мыслях своего брата и кивнул.
– Он совсем близко.
– Мне нужно переодеться, – заявила я.
– Тебе нужна помощь? – спросила Нур.
Я покачала головой.
– Справлюсь сама.
Она и Келум вошли в холл, остановившись чуть в стороне. Когда они приглушенно зашептались, я не смогла сдержать вспышку ревности из-за их близости. Я искала что-то получше того платья, которое носила, но все, что попадалось мне на глаза, было типичным нарядом для Атены.
Я больше не была дочерью Атона. Я переросла этот титул, когда вместе с Нур восстала против своего отца.
Серое, как грозовая туча, облегающее льняное платье мелькнуло между более роскошными предметами одежды. Я натянула его, раздумывая, куда исчез золотой кинжал Зарины. Я четко помнила, как он лежал на полу, залитый моей кровью. Он не мог исчезнуть сам по себе, если только в суматохе Берон не оттолкнул его. Я заглянула под кровать, но ничего там не нашла. Бормоча проклятия, я пообещала, что, когда найду клинок, буду носить его на бедре, пока его лезвие не ужалит плоть Зарины так же, как когда-то мою.
Спасет ли ее дорогой Анубис от жестокого поцелуя смерти, как спас меня Берон?
– Ситали? – позвала Нур из-за двери. – Они здесь.
Я выбежала из комнаты в холл.
– Где? – спросила я, затаив дыхание. Надежда расцвела в моей груди.
– Внизу, – ответила моя младшая сестра, подбегая вместе со мной к лестнице. Там стоял Берон с моим сыном на руках.
Его круглые, карамельные глаза загорелись, когда он увидел меня.
– Ситли?
Слезы хлынули из моих глаз. Несмотря на пелену перед глазами, я бросилась к сыну.
– Рейан. – Я протянула руки, и мальчик потянулся ко мне. Я крепко обняла сына, одной рукой удерживая его вес, другой прижимая его голову к своему плечу, чувствуя его мягкие темные волосы. Он пах так сладко и невинно. Хотя он уже не был младенцем, от него все еще пахло так, как я помнила.
Падрен и Малия, уставшие, но благодарные, стояли в нескольких шагах позади Волка. Родители Мерика были замечательными людьми. Они приняли нашего сына без всякой задней мысли и позаботились обо всех его потребностях. Я посылала им золото через друзей Мерика и проверяла, не нуждаются ли они в чем-либо. Это было наименьшее, что я могла сделать, чтобы отплатить за их доброту. То, что Мерик осмелился полюбить меня, дорого обошлось им.
Слезы навернулись на глаза Малии. Она