чужим разумом. Исчез энергичный, спортивный подросток, а на его месте появилась кроткая, напуганная девочка, каждое движение которой было неловким и болезненным.
Но больше всего мучений мне доставляли собственные мысли. Я лежала, чувствуя все большую безнадежность и ужас: Мне всегда будет больно? Я никогда больше не смогу играть в волейбол. В колледже я никому не понравлюсь. Меня когда-нибудь хоть кто-то полюбит? Никого не привлечет это сломанное тело с огромными красными шрамами.
Я пыталась выбраться из своего состояния и заставляла себя думать о хорошем, но эти мысли не могли заглушить чудовищный страх и боль, которые сидели внутри. Я пыталась отвлечься: общалась с друзьями, когда они меня навещали, смотрела фильмы, но ничего не успокаивало тревогу, бушевавшую в моей голове.
Затем появилась надежда – оттуда, откуда я меньше всего ее ждала. Мы с отцом очень сильно любили друг друга, но часто ссорились и воевали почти по каждому поводу.
Наши отношения изменились после операции. Я никогда не забуду день, когда он вошел в мою палату со взглядом, полным отеческой любви и заботы, и протянул мне книгу. Это был экземпляр «Куда бы ты ни шел – ты уже там. Осознанная медитация в повседневной жизни» Джона Кабат-Зинна[2] – пионера в области практики осознанности.
Я ахнула, прочитав первый абзац: «Что бы с вами ни произошло, это уже произошло. Наиболее важный вопрос – как вы собираетесь справляться с этим?»[3]
Я стала читать дальше, часто – сквозь слезы, и эта мудрая книга открыла передо мной возможность, которая ускользала от меня все долгие месяцы моей болезни: Я снова смогу быть счастлива. Моя стойкость, спрятанная за страхом и болью, начала пробуждаться. Я почувствовала проблеск надежды – надежды на исцеление.
Я прочитала все книги, статьи и очерки об осознанности, которые смогла найти. Чем больше я читала и тренировалась, тем больше стала замечать незначительные перемены. Вместо того чтобы жить прошлым и зацикливаться на будущем, я стала находить моменты умиротворения в настоящем.
Эти мгновения стали иметь значение: мама открывает окно, и запах океана окутывает меня; последний луч солнца отступает перед ночью. Я даже слышала волшебство, когда отец играл на серебряной флейте, из-за которой всего несколько месяцев назад я так смущалась перед друзьями.
Когда разум успокоился, боль в теле начала чувствоваться иначе. Мое отношение к ощущениям стало другим. Это больше не была «моя боль», скорее, она стала просто «болью». И когда я перестала усугублять свои страхи, то начала замечать моменты покоя. Боль осталась, но я страдала меньше.
Мой прогресс происходил постепенно, иногда почти незаметно, но я остро ощущала каждое улучшение. Каждый крошечный успех побуждал меня продолжать идти вперед.
Мама до сих пор плачет, вспоминая момент, когда спустя четыре месяца после операции она узнала, что со мной все будет в порядке. Я находилась дома, часто мне приходилось по-прежнему лежать в кровати, но мои