себе попу».
И вот Элиза и Калеб договорились, что, когда они снова вернутся на землю, она станет его матерью, а он – ее сыном. «И мы пожали друг другу руки, чтобы скрепить наш договор», – рассказывает Элиза.
«Ну что же, Калеб все-таки особый ребенок, – говорит она. – Он всегда был к нам привязан. Он был очень застенчив и все время чем-то обеспокоен. Он часто сидел у отца на плечах или у меня на руках, обнимал нас. Милый, любящий малыш. С другими людьми Калеб был тих и скромен, но с нами, с родителями, он болтал без умолку. У него всегда было множество идей. Они прямо-таки переполняли его. Он любил рассказывать истории, которые сам и придумывал, очень интересные. Он строил целые миры из кубиков и из всего, что было под рукой. Он сооружал огромные пожарные станции, кинотеатры, в которых были и сиденья, и всякие подвижные элементы. Калеб всегда был готов рассказать о своих постройках, например о том, что вертолету нужно приземлиться, если сломается мост, о том, где ему нужно сесть, и так далее. Он очень любил рассказывать истории и что-нибудь строить. Очаровательный ребенок».
Когда Калебу было пять лет, он еще только учился писать. Но уже тогда он сочинил длинную историю, и ему хотелось ее рассказать. И вот родители купили ему тетрадь в холщовой обложке и записали под его диктовку рассказ. Он назывался «Льяма и Доминина» и составлялся в течение многих дней и ночей. Персонажами были кот Салами и резиновые игрушки Калеба, которые отправились в поход. Элиза и Тим записывали за сыном слово в слово и в конце концов заполнили все девяносто страниц тетради.
Когда Калебу было шесть с половиной лет, родители повели его к стоматологу. Один из зубов нужно было удалить, потому что он мешал расти другим. Врач сказал, что надо просверлить небо, и Тим с Элизой согласились на общее обезболивание. Стоматолог ввел Калеба в состояние наркоза, но что-то пошло не так.
Внезапно у Калеба остановилось сердце.
«Когда стоматолог понял, что происходит, ни одна из процедур, которые он применил, не помогла – ни сердечно-легочная реанимация, ни интубация, – рассказывает Элиза. – В конце концов Калеба удалось реанимировать, но у него произошел отказ органов».
Следующие два дня Калеб провел в больнице. У него еще несколько раз останавливалось сердце, но врачам удавалось снова запустить его. Другие органы, в том числе легкие, тоже отказывали. «У него не было реакции ни на один неврологический тест, – рассказывает Элиза. – На третий день утром врачи сказали, что мы должны дать ему уйти из жизни».
Тогда Элиза позвонила мне. Один наш общий знакомый настойчиво советовал ей сделать это. И вот она связалась со мной прямо из больницы. Как только я взяла трубку, я увидела Калеба и поняла, где он.
«Он уже в ином мире, – сказала я. – Я пытаюсь вернуть его обратно в телесную оболочку, но у меня не получается. Его тело лежит во льду?»
Так оно и было: чтобы снизить температуру, врачи обложили Калеба льдом. Во время сеанса я пыталась убедить Калеба вернуться, но у меня ничего не получалось.
«Чем я могу тебе помочь, Калеб? – спросила я. – Что