поэтому подкладывал соломку везде, где это только возможно. Предполагаю, что проблем и так будет выше крыши. И если какие-то из них можно решить золотом, то это не проблемы, а тривиальные расходы.
Дурин тяжело вздохнул, скатал пергамент и упрятал его в висящий на поясе тубус для бумаг. Едва заметное бордовое свечение предупреждало потенциальных карманников – предмета лучше не касаться, можно остаться без руки, а чуть позже и без головы.
– Сделаю, командир. Только ты это… не бросай нас, хорошо?
Я изумленно вскинул брови, а гном, смущаясь, зачастил.
– Мой лорд… Лаит… Здесь ведь все на тебе держится! Уйдешь ты – и Неумирающие передерутся, не за баб, так за должности али добычу. А наши разбредутся кто куда, без тебя нам нет места в клане – мигом из равных превратимся в псевдоразумных третьего сорта. Мы ведь знаем, что вы нас воспринимаете как детские куклы. Оторвали ручки-ножки – не беда, папа новую купит. Не все, конечно, но большинство именно так – утилитарно… Выгодно или скучно – убил. Полезно – великодушно пощадил… Не уходи, а?
Не сдержавшись, я чертыхнулся. Мало на меня навешали ответственности? Теперь еще и неписи доверчиво вручают свою судьбу, заранее предупреждая: бросишь нас – погибнем… Да что ж такое?!
Устало и недоуменно покачав головой, я сделал шаг вперед и положил руку на плечо гнома.
– Выбрось дурное из головы. Клан – моя семья, как же я вас брошу?
Глаза Дурина наполнились надеждой. Он рухнул на одно колено и истово прошептал:
– Благодарю, мой лорд! Не сочти за дерзость – благослови на успех в крафте и… – гном на секунду запнулся, – личной жизни! Томление душевное испытываю к мастер-поварихе из Южного крыла! Дама – выдающихся пропорций и кухонных умений. А пиво какое варит? Достойное стола подгорных королей!
– Э-э… – я запнулся, вскипая от противоречий.
Смеяться или плакать, отмахнуться от чужой веры или величественно поводить руками, строя из себя жреца? Хотя, почему «строя»? Я и есть всамделишний Первожрец. Ужас и поклонение сотен тысяч разумных – тому порукой.
Серьезно киваю, осеняю гнома святым кругом, шепчу что-то неслышное, обращаясь то ли к Пашке, то ли к чутко дремлющей за спиной Силе.
Антрацитовые искры срываются с моей руки, на мгновение укрывая благоговейно замершую фигуру.
Сияние гаснет, Дурин медленно шевелит губами, вчитываясь в системное сообщение. Мгновение – и его взгляд вспыхивает ярче черных бриллиантов, ноздри жадно расширяются, решительные складки пересекают широкий лоб.
– Благодарю, Великий! – гном серьезен как никогда. – Вовек не забуду, любую службу отслужу! Нескромно мечтаю увидеть тебя почетным гостем на моей свадьбе с грандессой Нелей…
Ошарашено моргаю, затем киваю.
– Буду. А теперь иди, время дорого, а у тебя еще уйма работы!
Гном пятится, усиленно