быстро взглядывают на меня и мчатся к своим колючим тронам, которые стоят так близко друг к другу, что кажутся единым целым.
Не хватает лишь одной. И едва я думаю об этом, как она предстает передо мной в мантии, великолепной, как ночное небо: темно-синяя ткань, усыпанная сверкающими звездными осколками. Она торопливо снимает его, сворачивает изнанкой наружу, обмахивает, и великолепие исчезает под лоскутным одеялом из всевозможных мехов и шкур. Она колеблется, затем идет к своему трону, простому креслу из белого дерева. Я ищу в памяти ее имя, но не нахожу. Не могу вспомнить ни ее лица, ни ее саму. Но знаю, что она – одна из нас. Почему… я забыла ее?
«Потому что она слаба, – шипит во мне Королева. – Потому что она не владеет даже простейшими заклинаниями. Она ничего не может!»
Она – последняя из оставшихся в живых сестер. Седьмая фея. Так ее звали, и мы тоже так называли ее когда-то, потому что она не обладает никакими особенными умениями, у нее нет дара. Она молча сидит рядом с Харуко и Провидицей и ждет того же, что и все остальные: моего приговора.
Пять оставшихся тронов остаются пустыми: их феи убиты. Пожирательница детей нашла свою могилу среди гор детских костей глубоко в туннелях Семигорья. Отравительница пала жертвой собственного яда, и Водяной город теперь свободен.
Ни Крысиная королева, и Колодезная ведьма больше не украдут ни единое человеческое дитя – они тоже мертвы. И ни Морская ведьма, ни ее русалки больше никогда не увидят свет этого мира. Последние навсегда изгнаны в глубины океанов, а Морскую ведьму убил охотник на ведьм. Как и всех остальных.
Пять потерянных фей. Мир еще помнит о них, рассказывает жестокие истории о еще более жестоких истинах, пока эти истории не будут рассказаны так много раз, что станут не более чем смутной тенью правды… Человек, который управлял крысами, дети, выходившие из колодца, усыпанные золотом или облитые смолой… Остальное будет забыто – навсегда. Как и мои сестры.
Никогда больше они не сядут на свои троны.
Никогда больше.
Они стоят странно пустые, и на какой-то короткий миг я удивляюсь тому, какое огромное удовлетворение доставляет мне эта пустота. Она показывает их уязвимость, их слабость. Но во взглядах тех, кто остался, я узнаю новую для себя решимость: сейчас они хотят завершить дело революции, начатое тысячу лет назад.
По мановению руки Ледяной ведьмы меня отбрасывает ветром назад, толкает в кресло. Кресло обвинения на суде ложного правосудия. Две ветки обвивают мои запястья, связывая меня. Я позволяю им ощутить удовлетворение осознания, что я потерпела поражение. Считайте меня слабой и беспомощной! В стороне от моего кресла и от тронов моих сестер стоит второе кресло – оно так великолепно, что, наверное, предназначено для кого-то из них. На самом деле – нет.
– Мы кое-кого ждем, – говорит Ледяная ведьма, едва заметив мой взгляд.
– И кого же? – спрашиваю я.
Харуко и Акико встревоженно переглядываются, Повелительница драконов шипит.