Французский язык в России. Социальная, политическая, культурная и литературная история
роль французского языка в придворной жизни в конце николаевской эпохи видна также в воспоминаниях Е. А. Нарышкиной, которая была близка к великой княгине Елене Павловне. Она часто приводит слова великой княгини на французском языке. Когда ее тетка выразила удивление по поводу того, что Елена Павловна назначила мать Е. А. Нарышкиной гофмейстериной, великая княгиня ответила: «Il y a longtemps que je l’ espionne» («Я уже давно за ней слежу»)[587]. Или, например, когда молодых великих князей Николая и Михаила (сыновей Николая I) посылали в Крым, их мать, императрица Александра Федоровна, «грустно говорила: „Toutes les familles ont là tout ce qu’il y a de plus cher. Nous devons aussi y envoyer les nôtres“ [„Все семейства отправили туда [то есть на фронт] своих самых близких, мы тоже обязаны послать наших“]»[588].
В эпоху правления Александра II члены царской семьи по-прежнему говорили друг с другом и с другими русскими по-французски. Мемуаристка Елена Юрьевна Хвощинская вспоминает, как Александр II сказал ее бабушке, Татьяне Борисовне Потемкиной, когда пожилая дама попыталась встать, чтобы поприветствовать его: «Je vous supplie, chère M-me Potemkine, ne vous dérangez pas» («Я вас умоляю, дорогая г-жа Потемкина, не беспокойтесь»)[589]. При дворе не все, однако, владели французским в совершенстве. Так, великая княгиня Александра Иосифовна, дочь герцога Саксен-Альтенбургского и жена Константина Николаевича, сына Николая I, по словам А. Ф. Тютчевой, блестяще говорившей по-французски, с трудом объяснялась на этом языке[590]. Очевидно, что в придворном обществе встречались и обычные для той эпохи случаи смешения языков, которые так раздражали пуристов. Одна восемнадцатилетняя девушка, которую взяли ко двору в 1850-х годах, когда А. Ф. Тютчева была там фрейлиной, говорила на странной смеси французского с русским, что, по всей видимости, было обычным делом для московского общества того времени[591].
Французский – язык царей
Помимо использования при дворе, французский ассоциировался с императорской семьей и по ряду других причин. Одним из показателей статуса французского как языка монархов было его использование в государственных учреждениях во время приема членов императорской семьи. Вероятно, по этой причине спектакль, поставленный кадетами санкт-петербургского Артиллерийского кадетского корпуса в честь великих князей Александра и Константина, посетивших его в конце екатерининского правления, был полностью на французском языке. Сохранилась рукопись, содержащая текст этой пьесы, которая начиналась так:
<…> le grand prètre dans son costume parait occupé du culte, mais lorsqu’il voit les grands Ducs il s’avance, et leur dit:
Venez; Princes chéris, espoir de cet empire;
Entrez au temple d’ Apollon;
De vos brillants destins vous pourrez vous instruire,
Comme ALEXANDRE a fait dans le temple d’ Ammon.
Ces parvis, où les Dieux veulent que je les serve,
Ne s’ouvrent, il est vrai, qu’a des héros fameux;
Mais vous enfants de PAUL, élèves de MINERVE
Un jour vous serez grands comme eux.
J’en lis sur votre front des présages heureux;
C’et [sic] pour vous qu’Apollon dans ce séjour réserve
Ses Oracles sacrés et ses dons précieux[592].
(верховный жрец в облачении кажется занятым религиозным обрядом, но при виде великих князей выходит вперед и говорит им: «Входите, дражайшие князья, надежда