не сговариваясь, посмотрели на Андреева, мол, что же ты, тудыть твою… дверь не закрыл.
Андреев не растерялся:
– Товарищ командир, стол накрыт, прошу! Ваш тост первый.
Седов по раскрасневшимся лицам понял, что все тосты сказаны, а по злющим глазам Мыльцова видно было: по-доброму командира здесь не вспоминали.
– Я не понял, товарищ замполит, это что же за мероприятие у вас. Воинская часть не кабак, что вы себе позволяете.
Мыльцов ухмыльнулся:
– Ну, вам с Сергеевым можно, а почему нам не выпить, тем более что повод есть. Как-никак Россию отстояли, демократию защитили.
Антон понял, разговаривать с этими людьми сейчас бесполезно.
– Закругляйтесь, господа. Завтра поговорим.
Он повернулся и вышел. Домой не хотелось. И вообще куда-либо ехать, что-либо делать желания не было. Седов понял, это элементарная усталость. Зашёл в кабинет. Снял трубку телефона, набрал домашний номер. Трубку взяла Наталья Ивановна.
– Передайте Анне, я выезжаю.
Встреча с семьёй приободрила Антона Ивановича. Уже после ужина, видя родные лица, улыбки детей, он понял: дом, семья, родные и есть главный источник силы и бодрости человека. Оно и впрямь, несколько часов дома – и ты заряжен энергией. Однако он был не прав, это не часы были, это было мгновение, и это мгновение растворилось в момент с утренним звонком будильника.
Надо вновь ехать на работу.
А там его ожидали новости. В часть прибыл следователь военной прокуратуры.
– Здравствуйте, Антон Иванович. Старший лейтенант Зверев, военная прокуратура округа.
Седов кивнул, руки не подал. Его покоробило поведение старлея: встретил старшего по возрасту и званию сидя, причём сидя в кресле командира части.
– А ничего, что вы на моём рабочем месте находитесь?
Старший лейтенант, ничуть не смущаясь, ответил:
– Пока ваше. Командиры приходят и уходят, а это всего лишь стул. Я не на вашем месте, слава богу, просто на стуле сижу.
Видно было, парень упивается своей значимостью и властью. Но с кресла встал.
– У меня к вам, товарищ командир, несколько вопросов.
Зверев вновь присел к столу, теперь уже не на кресло командира, достал из объёмного портфеля папку, минуту ковырялся в ней и, вынув несколько листков, обратился к подполковнику:
– 19 августа, прибыв в гарнизон, вы подняли часть по тревоге и подготовили людей к выходу для участия в блокаде российского Белого дома. Чьё распоряжение вы выполняли? И следующий вопрос: командирам подразделений, заместителям вы заявили, что всячески поддерживаете ГКЧП. Это ваша личная позиция или вы передали подчинённым чьё-то мнение? И третье. С бывшим командиром подполковником Сергеевым в тот же день вы пьянствовали в этом кабинете, при этом хаяли президента Ельцина и правительство России. Так?
Седов сидел молча. Он с трудом сдерживал острое желание врезать в эту холёную физиономию кулаком.
Зверев напрягся, чувствовал,