и щёки надувал, всё же старший среди проверяющих, но это был тот же Сашка Стец, так его звали товарищи по курсу.
С задачами учений батальон справился, подчинённые постарались. В общем-то, уговаривать никого не приходилось, и вредителей не было. Офицеры, прапорщики знали своего командира, ценили его трудолюбие, его ответственность, уважение подчинённых и не подвели.
Стеценко после учений похвалил Седова:
– Молодец, подполковник, доложу, достоин поощрения. Теперь с дисциплинами не оплошай, особенно со специальной подготовкой и политической. Давай, Антон, дерзай.
И он дерзал. Жена все пять дней проверки только по телефону мужа и слышала, но понимала: проверка – дело важное.
В эти дни Антон Иванович познакомился с кадровиком из Москвы полковником Кравцовым. Лев Иванович был старым служакой, боевыми листками и отремонтированной ленинской комнатой его не возьмёшь и протоколы батальонных комсомольских собраний не читал, он с людьми общался. Разговаривать полковник умел и слушать умел, а это важно. Уже через два дня обстановку в батальоне Кравцов знал не хуже Седова. Людей в кабинет не вызывал, общался на рабочих местах, в курилках, учебных классах, автопарке, и надо сказать, люди не шарахались: седой, с открытым лицом, хорошей улыбкой, полковник вполне внушал доверие.
В последний день пребывания комиссии Лев Иванович пригласил на беседу командира. Тот разговор был уже не на ногах, беседовали в кабинете Седова.
Полковник коротко рассказал о своих впечатлениях, выводах по итогам работы, похвалил Седова за дисциплину, порядок в подчинённых подразделениях. Антон было расслабился. Всегда приятно, когда хвалят, да ещё в хозяйстве, где забот полон рот. Но вот Кравцов перешёл к заключению и выводам. В официальных докладах этот раздел начинается обычно так: «Вместе с тем…» Но сейчас это «вместе с тем» поразило Седова. Как можно было за считаные дни пребывания в батальоне увидеть и понять ключевые болевые точки? Нет, не по технической части был разговор, разговор шёл о людях. Начальник штаба: пятеро детей, жена инвалид, ютятся в двухкомнатной квартире. Замполит: хороший мужик, но выпивает безмерно, частенько скандалит дома. Командир первой роты: переросток, в капитанах семнадцать лет ходит. И ещё, ещё…
Слушал полковника Седов и хоть знал всё то, о чём говорил Лев Иванович, но такое чувство обиды его разобрало, не передать. Разве есть в этих проблемах его вина? Он что, свою квартиру начальнику штаба отдаст или замполиту «торпеду» зашьёт? А с командирами рот…
Кравцов увидел реакцию Седова.
– Антон Иванович, ты пар-то выпусти, не ровён час лопнешь, вон как надулся, пунцовым стал. Успокойся. Знаю, много здесь и не твоих вопросов. Просто напомнил тебе: рядом живые люди, они тебе победу куют. Сам не можешь вопросы решить, руководство верхнее долби. Да, долби, через партбюро, политуправление долби.
Антон вскочил со стула:
– Я, товарищ полковник…
Кравцов успокаивающе поднял