Дар Льдов

Второй обсидиан


Скачать книгу

своими руками, а руками его, Джуэла…

      – Я не хочу вести людей на верную смерть, учитель, – сказал он перед походом Кангасску Абадару. – Я не убийца и не лжец.

      – Я буду с тобой честен, Джуэл, – сурово сказал тот, скрестив руки на груди. Ветер трепал его плащ. – Они давно уже мертвы. Еще до того, как приняли ученичество. Есть только ты.

      – Я не понимаю… – ошарашенно прошептал тогда Джуэл.

      – Поймешь, – отрезал Абадар. – Когда ступишь на берег моря Кармасан с горящим обсидианом на груди.

      «Мертвы уже давно…» – несчетное количество раз Джуэл проговаривал эти слова и пытался понять их. Что бы это значило? Например, что они приговорены судьбой с такой участи? Или что были на пороге смерти до того, как приняли ученичество, и все равно умерли бы? Нет, это невыносимо…

      Джуэл тяжело вздохнул и поднял глаза. Пока он размышлял, мир жил своей жизнью.

      Коста, уже облаченный во все чистое, сворачивал для стирки запачканную кровью одежду. Маленький Джармин донимал его вопросами о случившемся приключении. Орион сидел в сторонке и заботливо мастерил для Джармина деревянную дудочку… Все были заняты чем-то мирным.

      Джуэла Хака захлестнуло отчаянье. Он заплакал бы, будь он помладше. И сдался бы, не держи его так крепко сеть клятв, ответственности и сомнений, сплетенная для него мастерски еще Гердоном Лорианом, когда тот был жив.

      Глава 7. Трещина

      Я клятву принес,

      Когда был еще мал,

      И следовать должен ей.

      Я клятву принес,

      Когда разум спал

      И мир был в душе моей.

      И нынче, когда

      Мне верен клинок

      И мимо прошли года,

      Я, если бы в детство

      Вернуться мог,

      То снова ответил бы да.

      Ранний Милиан. Детские стихи

      Эйнар Шарлу, облокотившись на каменный бортик балкона, созерцал панораму фирасийского дня. И пусть этот месяц еще числился за весной, но в свои права на самом деле уже твердо вступило лето: на Юге оно начинается куда раньше, чем на Севере. Стояла жара. В городе ее даже разбавить нечем; раскаляется камень – и ты уже ходишь, словно по сковородке; а в чистом рве у подножия колледжа, как в кулдаганских фонтанах, день-деньской плещутся ребятишки… и особо шустрые студенты, заметил Шарлу и многозначительно повел бровью. На самом деле он жалел, что статус магистра не позволяет ему к ним присоединиться.

      Козырьком приставив ко лбу руку, Эйнар посмотрел в даль: Фирасийский Лес отчаянно красив издалека (и так и дышит заманчивой прохладой!), что бы ни творилось под его кронами… Конечно, он слышал о мороке. И видел голову – лично заливал ее формалином и помещал в прозрачную колбу для музея колледжа.

      Судя по срезу зуба, мороку было лет двести. Двенадцатилетний мальчик, уничтоживший это чудовище, заставил Эйнара по-настоящему зауважать амбасиатов и задуматься о безграничных возможностях