всех топором!!!», но решил лишний раз не подливать масла в огонь.
У библиотеки был высокий сводчатый потолок, высеченный, казалось, из темного кристалла. Изнутри он виделся ночным небом без звезд, а с наружной стороны кристальная поверхность была прозрачна и вдоль нее тянулся смотровой балкон. Чинно сложив руки за спину, на нем сейчас стояли десять Кангассков и Сайнар и внимательно наблюдали за тем, что происходило внизу. Благодаря хорошей акустике библиотечного зала, от внимательных ушей не ускользнуло ни одного слова. Все слышали и грубую шутку Джуэла, и плач Джармина, и научный спор Пая с Милианом. Учителя с интересом наблюдали за своими и чужими учениками, делая каждый свои выводы, а Сайнар не упускал из внимания ни тех, ни других. Он видел, как нахмурился Абадар, наблюдая за своим учеником, и как Лар ухмыльнулся в ответ на поступок Ориона, и как сжала кулачки Кангасск Евжения (младшая дочь Сайнара), когда ее ученик заплакал.
– Отец! – не выдержала она. – Ну о каком походе может идти речь? Джармину вчера шесть лет исполнилось только. Подожди немного! Или хотя бы не отправляй его со всеми.
– Перед судьбой все равны, дочка, – сказал Сайнар мягко, но непреклонно и, как маленькую, погладил Евжению по голове. – Как часто бывает, что судьбой оказывается отмечен самый маленький и слабый! К тому же, смотри: у него появились свои защитники!
В тот момент Джармин плакал, уткнувшись в рукав Ориона.
Глава 2. Заготовленная речь
Воин, сохраняющий жизнь – спокоен и рассудителен. Он отличает любовь от страсти, учение от заучивания, правду от лжи и веру от фанатизма. Воин Ордена Горящего Обсидиана подобен Сохраняющим Жизнь во всем этом. В Ордене и во всем цивилизованном мире нет и не должно быть места фанатикам!
Сайнарнемершгхан Сайдонатгарлын, глава ордена Горящего Обсидиана. Книга неофита.
Совещание Сайнар вел перед рассветом, всего при нескольких Лихтах, развешанных в учебном зале и скупо освещавших это огромное помещение. «Они должны сосредоточиться на голосе. И пореже глядеть на лицо…»
Сайнар долго готовил эту речь. Никогда до этой ночи человек, при одном упоминании которого Серег Серый Инквизитор сжимал кулаки, а Владислава Воительница устало прикрывала глаза ладонью, не готовил речей заранее. Он, Хансай Донал, глашатай суровой правды, ведающий всеми прегрешениями и промахами миродержцев, всегда говорил от сердца. Всегда, но не теперь…
Простой случай, произошедший вчера с Джармином и Кангасск Евженией о многом заставил задуматься Сайнара. В ненависти к режиму миродержцев воспитывал он собственных детей, а те – своих учеников. Вера в торжество справедливого учения его ордена – Ордена Горящего Обсидиана – была сейчас сильна в сердцах десяти Кангассков и Сайнара, как никогда прежде. Но… только вчера на него снизошло озарение, яркое, как вспышка. Он понял, что вся эта вера мало поможет ему в данный момент, ибо есть то, чему он до вчерашнего дня не придавал значения; то, что способно