не буду этого делать, – пробурчал он, аккуратно держа тарахтящую бензопилу подальше от себя, на вытянутых руках.
Ракета скривился, его эффектно задуманная демонстрация не пошла по задуманному сценарию.
– Подойди ко мне, телепузик, – потребовал Ракета. – Сказал тебе, подойди! Ты мне все представление портишь!
Но Бизон отступал назад. Он все так же держал изрыгающую жуткие звуки бензопилу на вытянутых руках.
– Выключите ее, кто-нибудь. Кто знает, как ее выключить?
– Сейчас я тебя выключу, – сказал капитан и бросился к Бизону с намерением сунуть свою оголенную до локтя руку под мелькающие зубья пилы.
Бизон отдернул бензопилу от надвигающейся руки Ракеты и попал по его шее. Голова слетела с плеч и укатилась под стол, а тело капитана регбийной команды продолжало стоять как ни в чем не бывало.
Парни заорали. Бизон в ужасе отбросил бензопилу.
– Ты что сделал! – заорал на него Пастор, обкладывая себя крестными знамениями.
– Это случайно! – кричал Бизон. – Какого черта он полез под пилу! Видите ли, он бессмертный!
– Успокойтесь! – орал на всех Турбо.
От его слов все стали орать еще больше, пока Граф не сказал:
– На наши крики сейчас сбежится полгорода.
Все разом затихли. Теперь прения продолжались громким шепотом, что невольно вызвало ассоциации с серпентарием.
– Что будем делать? – шипел Пастор. – Может, скорую вызвать?
– Ага, и что скажем? – полюбопытствовал Граф. – Наш друг решил, что он бессмертный, и сунул голову под бензопилу, так, что ли? Бизона тут же схватят. Ведь так, Бизон? Ты чего молчишь?
Бизон был бледен. Он смотрел на стоявшее подле него безголовое тело.
– Чего же он не падает? – пробормотал Бизон.
Все уставились на Ракету без головы. Крови почти не было, ноги Ракеты твердо стояли на полу. И со стороны складывалось впечатление, что, в общем-то, все в порядке с капитаном, только головы нет.
– Не знаю, может, это болевой шок? – предположил Турбо. – Вот и не падает.
– Какой, к лешему, болевой шок! – возмутился Пастор. – У него же башки нет. Его душа уже в ином мире.
Бизон ойкнул, когда левая рука Ракеты поднялась вверх, а затем опустилась на бедро и почесала его.
– Это предсмертные конвульсии, – уверенно произнес Турбо.
– Может, его дорезать до конца, – брякнул Бизон.
Рука Ракеты дала затрещину Бизону, от которой здоровяк даже отступил в сторону на несколько шагов.
– Я тебя сам сейчас дорежу, – вдруг раздался голос Ракеты.
Пастор стал осенять себя крестным знамением:
– Это голос Ракеты с небес попрекает нас за деяния наши.
– Скорее он раздается откуда-то снизу, – заметил Граф, и остальные с ним согласились.
– Ну да, конечно, снизу, из ада, конечно же, – сказал Пастор, – кто его на небеса пустит, поэтому его голос и раздается снизу.
– Вам кажется снизу, потому что я с вами из-под стола