наш род.
– Красиво говоришь, Шун, – улыбнулся Шэд, – обещаю поразмыслить на досуге над твоим предложением. А сегодня твой день. Я буду смотреть на тебя и радоваться за тебя. Едем, во дворце Челангов уже заждались.
Дворец Шикиэртов не видел праздников уже очень и очень давно. За последние годы в его стенах не случалось ничего, ни хорошего, ни плохого. Слуги и приближенные занимались рутинными делами, митверхал писал легенды и иногда интересовался делами клана. Только молодой преемник оживил это унылое гнездо. Глядя на него, советники вздыхали: митверхал Шэдэшен был когда-то таким же живым и веселым. Они украдкой молили Троих, чтобы молодой господин не утратил юного задора. И все – от старших советников до кухонных подмастерьев – ждали, когда же наконец во дворце появится молодая хозяйка. Хотя подруга господина Шунске, невестой госпожу Вэлензету до помолвки называть было не положено, приезжала часто и к ней все так привыкли, что давно считали своей. Сегодня праздновали у Челангов, но и дворец Шикиэртов полнился весельем и радостным предвкушением грядущей свадьбы.
Никто никогда не усомнился бы в глубочайшей любви этих двоих. Никто не заподозрил бы в сердце Шунске и тени сомнения, что он видит свое будущее лишь рядом с Вэлензетой. Каждый житель Маада, все члены правящих домов Шикиэртов и Челангов, считали их женитьбу естественным продолжением детской дружбы. Да Шунске и сам не представлял другого пути. Они знали друг друга как себя самих, их душевная близость была больше, чем у проживших вместе много лет супругов. И вот сейчас, стоя у парадного крыльца Челангов на усыпанной цветами дорожке, разодетый и прекрасный, Шунске вдруг почувствовал огромное желание сбежать. Что, если близость их душ окажется чрезмерной для семейной жизни? А как же первая влюбленность, смятение чувств, трепет и замирание сердца, о которых написано столько стихов и песен? Как же эта чудесная неловкость, попытки завоевать сердце? Вся разница в их отношениях после свадьбы будет только в том, что Вэли будет жить с ним, а не во дворце своего кузена Силанга. Нет, есть еще кое-что: им придется как-то сделать наследников.
Шунске одернул себя. Раньше стоило подумать об этом. Теперь отступать некуда. Вот уже в увитом цветами проеме показался сияющий молодостью Силанг, по виду – ровесник Шунске, но уж никак не тридцатисемилетний отец семейства, воспитывающий пятерых отпрысков. Под руку с ним невесомой походкой выступала Вэли в струящемся розовом платье. «О боги, какая же она красивая, весь Маад завидует тебе, идиот». Он был рад ее видеть. Он всегда был рад ее видеть. Он любил ее. Даже слишком. Слишком сильно для того, чтобы хотелось снять с нее платье. Силанг говорил про любовь и объединение двух правящих домов, а Шунске все смотрел на красавицу рядом с ним и думал, как счастлив он был бы всю жизнь любить ее и поклоняться ей… как богине. Прекрасной и недосягаемой, которой можно возносить молитвы и осыпать дарами, но никогда не ощутить под пальцами теплую живую плоть. В раздумьях он пропустил все приветственные речи и опомнился только тогда, когда в его ладонь легла