забрести в лес, подвергнуться нападению хищников, да и двигался большой табун медленнее. Воины племён Южных Равнин, напротив, захватывали огромные табуны, доходившие до полутора тысяч голов, и их отряды были в десятки раз больше, чем у индейцев Северных Равнин.
Апачи и навахо, как правило, не ходили в набеги в одиночку, потому что боялись навлечь опасность не только на себя, но и на своё племя. Один воин не мог достаточно хорошо контролировать ситуацию, следить за передвижениями преследователей и управлять угнанным табуном. Поэтому привычная численность апачских отрядов составляла от двух до десяти воинов. В истории о Грязном Мальчике племени хикарилья упоминается набег, в котором участвовало 24 человека, и они угнали у врага 160 лошадей. Навахо же, чья численность и концентрация населения намного превышала апачскую, отправляли в набег отряды от тридцати до двухсот человек! Иногда так поступали и команчи (например, во время Гражданской войны, когда фермы и ранчо Техаса опустели), но в целом это практиковалось редко. При этом всегда стоило иметь в виду политическую ситуацию. В мирное время численность отрядов была небольшой, действовали они втихоря, не привлекая внимания, но если начиналась война, и охранять территорию было некому, индейцы собирали огромные силы.
Для набега за лошадьми воины Северных Равнин, особенно те, у кого было недостаточно лошадей, отправлялись пешими. В отличие от них племена Южных Равнин (кайова, команчи, кайова-апачи, вичита, апачи и другие), имевшие огромные табуны хороших лошадей, всегда воевали или отправлялись в набеги верхом.
Перед набегом предводитель предупреждал воинов, что им, возможно, придётся не спать несколько ночей, терпеть голод и жажду, что они не должны бояться врагов и т. п. При набегах апачи разговаривали на особом «военном языке», который применялся только во время рискованных экспедиций, и не был знаком женщинам и детям. Например, «след врага» звучал так: «здесь были лошади», а «седло» обозначалось – «то, что не причиняет лошади вреда». Нечто подобное было и у многих других племён.
Так как лошадей крали преимущественно ночью или на рассвете, команчи видели в Луне покровительницу набегов. Они говорили: «Луна, она наша Мать, как и Земля». Непосредственно перед нападением на вражеский лагерь команчи садились кружком в небольшом укрытии, клали верёвки на землю и курили, вознося дым к Луне с просьбой: «Мать наша, позволь этой верёвке взять много лошадей».
Перед проникновением во вражеский стан новичков оставляли сидеть во временном лагере, чтобы следили за пожитками или охраняли лошадей. Остальные воины, особенно если перед этим они питались кониной (например, запасы продовольствия подошли к концу, а дичь найти не удалось), натирали свою одежду землёй, а себя соком тополя. Считалось, что земля нейтрализует запах жира и лошадиного мяса, а сок